Лиза прищурилась, глядя на него со своей подобострастной позы. Грех . Это он. Основа её проблемы. Не будь Цирцен столь неотразимым, Лиза бы не чувствовала себя настолько живой, следовательно, она бы то и дело не ощущала себя такой виноватой по отношению к маме. Будь он невзрачным, бесхарактерным придурком, Лиза была несчастной каждую прожитую минуту дня. И это было бы приемлемо. Ей стоит быть несчастной. Во имя всего святого, она оставила собственную мать! Её спина задеревенела, и Лиза выпрямилась.
– Наверно мне также стоит каждый наш разговор начинать с напоминания, что не выйду за тебя замуж. Милорд.
Уголок его рта изогнулся.
– Ты воистину обладаешь склонностью к сопротивлению, не так ли? Что делают с этим мужчины твоего времени?
Прежде чем Лиза ответила, в зал вбежал Дункан, сопровождаемый Галаном.
– Всем доброго утра. Сегодня прекрасный день, а? – радостно произнёс Дункан.
Лиза фыркнула. Разве может красивый горец хоть раз не быть пессимистичным?
– Цирцен, Галан сегодня рано утром был в деревне, слушая некоторые споры, поддержанные местными судами…
– Разве не предполагается, что их решает лэрд? – саркастически заметила Лиза.
Цирцен стрельнул на девушку взглядом.
– Откуда ты это знаешь? И какое тебе дело?
Лиза невинно прикрыла глаза.
– Должно быть, где–то слышала. Мне просто любопытно.
– Кажется, ты могла бы научиться сдерживать своё любопытство, зная, к каким последствиям это приводит.
– И пока Галан был в деревне, – настаивал Дункан, – он понял, что жители ждут праздника.
– Я не понимаю, почему ты не рассматриваешь дела? Разве не ты лэрд? – надавила Лиза. – Или ты слишком занят, портя жизнь всем остальным или постоянно предаваясь раздумьям? – сладко добавила она.
Бездеятельность действовала Лизе на нервы, и если она не начнёт провоцировать Цирцена, то закончит, став окончательно слишком милой. Её стойкость может не выдержать ещё одного совместного десерта.
Смех Дункана отозвался в потолочных балках.
– Не твоё дело, почему я не рассматриваю дела, – загремел Цирцен.
– Прекрасно. Меня ничего не касается, так? И что же мне делать? Просто сидеть рядом, не задавать вопросов, не иметь желаний и быть олицетворением бесхребетной женственности?
– Даже если попробуешь, ты не сможешь быть бесхребетной, – с многострадальным вздохом ответил Цирцен.
– Праздник, – громко повторил Дункан. – Жители планируют торжество…
– О чём это ты болтаешь? – Цирцен неохотно переключил внимание на Дункана.
– Если позволишь мне закончить предложение, то возможно узнаешь, – спокойно закончил Дункан.
– Ну? – ободряюще предложил Цирцен. – Я - весь внимание.