Старик предпринял очередную попытку подняться на ноги.
— Моя палка, — все стонал он. — Моя палка.
— Да вот тебе твоя дурацкая палка! — Один из головорезов Салинаса подпихнул ему ногой палку. — Вали давай отсюда, папаша.
Трясущимися руками в перчатках старик схватил палку и, кое-как поднявшись на ноги, поковылял к соседней машине. Остановившись возле нее, он принялся озираться по сторонам, словно не понимал, что происходит.
— А что случилось? — несколько раз спросил он. — Что случилось-то?
Но никто на него не обращал внимания. Послышался оглушительный вой сирен: полиция прокладывала себе путь в потоке машин. Старик пробрался сквозь толпу и побрел по улице туда, откуда пришел. Через пятнадцать минут полицейский в форме обнаружил орудие убийства — пистолет с прикрепленным к стволу глушителем. Он лежал на тротуаре под машиной Рафаэля Салинаса.
Саймон позвонил Энди на мобильный.
— Собирай вещи, — тихо сказал он. — Мы уезжаем.
— Уезжаем? Но…
— Салинас мертв. Тебе больше незачем здесь оставаться. Собирайся — у нас нет времени.
Энди ни жива ни мертва закрыла крышку телефона. Рафаэль мертв.
Ей хватило ума самой понять, что к чему, объяснения были излишни. Объятая ужасом, она поняла, что сделал Саймон. В немом оцепенении она собрала туалетные принадлежности и бросила их в чемодан. Она не успела разобрать вещи, поэтому сборы заняли всего несколько минут.
Через полчаса на пороге номера появился Саймон. Увидев его отчужденное, застывшее лицо, Энди не стала его ни о чем расспрашивать. Саймон подхватил чемоданы, и она с таким же потухшим взглядом, как у него, молча последовала за ним.
Через два часа они с небольшого частного аэродрома в Нью-Джерси поднялись в воздух, на месте пилота сидел Саймон. Энди никогда раньше не летала на маленьких самолетах. Она сидела, окаменев, судорожно вцепившись в края сиденья, будто это могло спасти самолет от возможного падения. По расположению солнца, соответствующему четырнадцати часам, Энди догадалась, что они летят на юго-запад.
Время шло, но самолет не падал, и парализовавший Энди страх постепенно отпустил.
— Куда мы летим? — смогла выдавить она из себя.
— В Мексику. Как можно быстрее.
Глядя на каменный профиль Саймона, Энди переваривала полученную информацию. Он не злился, но замкнулся в себе, и она чувствовала, что никак не может к нему пробиться.
— У меня нет паспорта, — наконец сказала Энди.
— Есть, — возразил Саймон. — У меня в сумке.
Снова воцарилось молчание. Молчание, которое, как казалось Энди, ей не преодолеть, даже когда им придется приземлиться для дозаправки. Привычная жизнь кончена, и возврата к ней скорее всего не будет. Саймона объявят в розыск за убийство, но она не допустит, чтобы он оказался на скамье подсудимых. Он пошел на преступление ради нее. Как бы ни повернулась жизнь, она не допустит, чтобы он пожертвовал даже единой минутой своей свободы. Как бы ни повернулась жизнь.