— Понял, — ответил Женька. — Отключаюсь. Спасибо, дальше я сам…
Киркхуркх смешно хрюкнул, споткнулся и повалился лицом в траву.
Что и требовалось доказать, подумал Женька. Голова, она у всех голова. Даже у пятиглазого. А в голове — мозг. И ежели по голове как следует шарахнуть чем-нибудь твёрдым и тяжёлым, то мозг отключится. Тут главное — точно рассчитать силу удара. Какова она для человека — более-менее понятно, а вот для киркхуркха… Не убил ли я его часом? Надо бы проверить — глупо тащить в Пирамиду труп. А как? Проверить пульс? Если есть мозг и пятиглазые дышат тем же воздухом, что и мы, должно быть, по идее, и сердце, которое к этому мозгу подает кровь. Ну, или то, что заменяет им кровь. Ну-ка…
Держа наготове «вальтер», Женька наклонился и левой рукой нащупал шею пятиглазого.
Ни хрена не понять. Тем более и шеи-то как таковой у него почти нет. Такое впечатление, что голова прямо из плеч растет. Ладно, чёрт с ним. Будем надеяться, что всё-таки жив.
Предусмотрительно захваченным шнуром он быстро связал поверженного врага по рукам и ногам, набросал сверху веток, прикрыв от постороннего взгляда, прихватил чужое оружие и побежал обратно — туда, где оставил ранец.
Требовательно заверещал «телефон», и я схватил его, словно голодный воришка горячий пирожок с лотка уличного торговца.
— Ну?!
— Это Аничкин.
— Слышу, что не товарищ Сталин.
— Всё в норме, Мартин, расслабься. Я его сделал.
— Насовсем?
— Надеюсь, что нет. Очень надеюсь. Сейчас пристегну к себе и притараню. Минут через десять ждите.
— Давай, — я отложил «телефон». — Женька добыл «языка», — сообщил присутствующим. — Тащит сюда.
— Принесли его домой, оказался он живой, — продекламировал Влад. — Так живой или как?
— В крайнем случае, одним пятиглазым в мире стало меньше, — сказал я. — Невелика потеря. Но «языка» будет жалко.
— Ты ещё скажи, что хороший киркхуркх — мёртвый киркхуркх, — хмыкнул Борисов.
— Чего не знаю, того не знаю, — честно признался я. — Но пока все факты подталкивают именно к этой неутешительной мысли. Вопреки всем догматам гуманизма.
— А как мы его допросим? — спросила Ольга. — Кому-нибудь известен язык этих урукхаев с пятью глазами?
— Центральному Мозгу — компьютеру Пирамиды, — пояснил Влад. — И там такая программа-переводчик, что не снилась никакому «Майкрософту». Впрочем, как и все остальные программы. Сама переводит, как сказал бы Остап Бендер. Было бы что переводить.
— Ясно, — кивнула Ольга.
— А кто такой Остап Бендер? — поинтересовалась Марта.
— Потом расскажу, — пообещал я. — Так, а это кто, интересно?