Сначала Настасья делала вид, что читала, потом — что уснула. Кэбот заглянул пару раз, но влететь не решился. Что и требовалось. И не только потому, что тому же Кэботу до поры не следует запускать шаловливые ручки куда не следует. Ей самой нужно время, нужно подумать. Лихорадочная деятельность закончилась, наступило опустошение. Все ли она сделала?
Все. Она влезла во все дыры, в которые можно было влезть, не прищемив себе нос, хвост или еще какую часть тела. Она была очень — даже, может быть, излишне — осторожна. Даже если амеров и насторожил второй, неудавшийся аварийный сеанс (хотя она выключила передатчик сразу, едва в телефонах послышался шум глушилок), предпринимать что-то им уже поздно. Так быстро планы не переигрываются. Хотя нет. У них есть один выход, реализовать который они успеют однозначно.
Отменить операцию.
Это было бы неплохо. Может быть, ей сразу надо было начать трезвонить во всю Ивановскую? Или даже спросить Кэбота — а что это ты, нехороший человек, замышляешь?
Нет, вряд ли. Сильно вряд ли. Машина запущена, а машины такого масштаба, как НАСА а равно, как пить дать, ЦРУ, Ю-Эс Эйр Форс, ихнее же Нэйви и прочие фонды защиты демократии, задний ход так просто не дают.
К тому же на Земле у них уже все пошло не так, как они планировали, — но признаков заднего хода что-то не видать. Оно понятно — закусили удила. Плохо. Будет ли куда вернуться — хоть со щитом, хоть на щите?
Как там Алиска? Что это за лагерь — понятно. Теперь понятно. Эвакуация. Повезло, что она там со своими. С Аленой. Это хорошо. Надежно. Алена — настоящая жена офицера. Не то что она. Игорь сейчас наверняка где-то там, готовится воевать. Или уже воюет. А она болтается черт-те где. Черт-те в какой идиотской ситуации. Одна.
И никто даже не пытается с ней связаться.
Ей очень захотелось забить на все и поплакать — но она просто не успела. Уснула по-настоящему.
08:30 мск (00:30 EDT)
Вашингтон
Штаб-квартира NASA
Специальная группа
— Надеюсь, леди и джентльмены, вчера вы все выспались? — Собравшиеся закивали, только Док, казалось, подремывал. — Отлично. Возможно, нам предстоит прожить на кофе часов тридцать. Ребята уже причалили к станции. Тридцать минут до открытия люков. Финальный отсчет.
— Итак, дамы и господа, ваши заключения. Док? — Взгляд психолога был исполнен сочувствия. Возможно — чисто профессионального. А может, и нет. Ладно. Это его тачка дерьма. Его собственная.
— Меня несколько беспокоит психологическая готовность команды, за исключением, пожалуй, Гражински. Они верят, стараются верить, что действительно осуществляют спасательную операцию, — но морально им тяжело. Однако мальчики справятся. Они сделают это, без восторга, но сделают.