Компания на мостках только зашевелилась, оглядываясь. Четверо лбов схватились за автоматы, навороченные до неприличия АК в камуфляжных пятнах, с подствольниками, и в этот момент на них сверху, с борта «Ниньи», по параболе упали две РГО. РГО — это сильно. Это как Ф-1 — разве что радиус поражения поменьше за счёт лёгких осколков, зато эффект поражения побольше. И взрывается она от удара — не распрыгаешься по укрытиям. Упали РГО на доски у них за спиной — и немедленно взорвались, почти разом. Прямо за спинами у «телохранителей», которые только начали оборачиваться. И всё, на этом их жизненный путь завершился: рухнули все четверо, дымясь рваной одеждой. И прикрыли своими телами от облака осколков своих командиров, выполнив на прощание «телохранительские» обязанности. А затем прямо под ноги командирам, Длинному и Толстому, упали две светозвуковые М84 и хлопнули. Убить она не может — разве что обожжёт, но повалились они как кегли.
Сверху, с борта траулера, ударил пулемёт. Ударил длинными очередями — сначала по телам лежащих телохранителей, затем в сторону посёлка. К нему автомат присоединился, затем ещё два. Шкипер и Пако стреляли прямо с мостика, из АКМ. Теперь противник в посёлке должен рвануть назад от берега и занять позиции лицом к судну и тылом к группе Дмитрия. На что мы и рассчитывали, собственно говоря.
Я выцелил двоих, попытавшихся пристроиться к крупнокалиберному пулемёту. Трупы предыдущего расчёта им мешали — не разглядели они в горячке, что все трое убиты выстрелами сзади. Нет, впрочем, одному в лицо пуля попала. Но двое-то точно сзади, в затылок. Со спины их расстреляли: не самая удачная идея занять их позицию. В общем, новая смена потащила убитых из пулемётного гнезда наружу, вцепившись в лямки разгрузок. И поймали ещё по пуле. А потом ещё по одной — для уверенности. «Вал» только толкал меня в плечо с тихими щелчками, как будто в ладоши кто хлопает, посылая бронебойные пули через протоку. И рядом щёлкал «винторез»: у Бониты тоже целей хватало.
На острове начались паника и беспорядочная стрельба. Всё перекрывали длинные очереди из ПКМ, а больше пулемётов слышно не было. Видимо, выбили мы всю их огневую поддержку. Но «Нинье» тоже доставалось — по ней стреляли со всех сторон, стёкла сыпались на палубу и в кают-компанию, как брызги. Попадания в бронелисты выбивали искры, как сварка, прежде белые надстройки прямо на глазах покрылись чёрными оспинами следов от пуль, которые ливнем сыпались на траулер.
Стрельба с острова продолжала усиливаться, но вдруг резко ослабела, перекрытая взрывами гранат. Трое наших ударили с тыла — дали противнику втянуться в перестрелку и напали сзади. Там лабиринт в посёлке — открытых пространств почти нет. По сравнению с тройкой наших бойцов в таких условиях бандиты не котируются. Подготовка не та — мне даже отсюда видно. Кто так позиции выбирает? Я снял ещё двоих, устроившихся за металлическими бочками, походя, потратив на каждого по пуле и добавив ещё по одной в качестве «контроля».