Немедленно было испрошено согласие сэра Уильяма и леди Лукас, данное ими с полной готовностью. Положение мистера Коллинза, занимаемое им даже в настоящее время, делало эту партию весьма удачной для их дочери, за которой они могли дать очень небольшое приданое. К тому же ему предстояло так разбогатеть в будущем! Леди Лукас с интересом, гораздо большим, чем она испытывала к данному предмету когда-либо раньше, стала прикидывать, сколько лет способен протянуть мистер Беннет, а сэр Уильям весьма убежденно заявил, что, когда мистер Коллинз вступит во владение Лонгборном, он и его жена вполне смогут появляться в Сент-Джеймском дворце. Короче говоря, радости всей семьи не было границ. Младшие сестры стали надеяться, что их вывезут в свет на год-два раньше, чем они могли прежде рассчитывать. Братья перестали бояться, что Шарлотта умрет старой девой. Сама она казалась достаточно спокойной. Она достигла своей цели и старалась теперь обдумать создавшееся положение. Выводы ее были в основном удовлетворительными. Мистера Коллинза, разумеется, нельзя было считать ни умным, ни симпатичным человеком; общество его было тягостным, а его привязанность к ней — несомненно воображаемой. Но тем не менее ему предстояло стать ее мужем. Несмотря на то, что она была невысокого мнения о браке и о мужчинах вообще, замужество всегда было ее целью. Только оно создавало для небогатой образованной женщины достойное общественное положение, в котором, если ей не суждено было найти свое счастье, она хотя бы находила защиту от нужды. Такую защиту она теперь получала. И в свои двадцать семь лет, лишенная привлекательности, она прекрасно сознавала, насколько ей повезло. Самой неприятной стороной предстоявшего брака было предчувствие того, как к нему отнесется Элизабет Беннет, чьей дружбой Шарлотта особенно дорожила. Ее подруге новость должна была показаться совершенно невероятной и, возможно, вызвать с ее стороны резкое осуждение. И хотя это обстоятельство не поколебало бы решимости Шарлотты, все же оно могло нанести ей глубокую душевную рану. Она захотела рассказать обо всем подруге сама и потому потребовала от мистера Коллинза, чтобы, вернувшись к обеду в Лонгборн, он ни словом не обмолвился о случившемся. Обещание хранить тайну было дано, разумеется, с полной готовностью. Выполнить его оказалось, однако, не так легко. Долгое отсутствие мистера Коллинза возбудило столько любопытства в семье Беннетов, что по возвращении в Лонгборн он был подвергнут самому тщательному допросу. Уклончивые ответы потребовали от него некоторой изобретательности и в то же время большой самоотверженности, ибо ему очень хотелось похвастаться перед ними своими любовными успехами.