«До тех пор, пока не осмотрелась тут сама», – хотелось добавить мне, но я сдержалась.
– Катя, – усталым голосом обратился ко мне Вова, – пожалуйста, поезжай с Игорем. Я не собираюсь переворачивать тут все вверх дном.
– Но… – я снова открыла рот.
Игорюня встал и легко взял меня под локоток.
– Поедем ко мне, Катя. Поговорим. Так надо.
– Оставь ключ и шпаргалку, – попросил Вова. – Верну.
Я оставила и последовала за Казанским к «Шевроле». Только не стала упоминать Вове, что его отпечатки пальцев не введены в память установленной моим третьим бывшим мужем сигнальной системы. Выйти-то он отсюда, конечно, выйдет, но второй раз уже не войдет. И далеко не во все тайники проникнет. Если вообще сможет хоть в один. Но это уже Вовины проблемы. Уж за чей дом и сохранность чьих тайн можно было не беспокоиться, так это Лениных. Мой третий дело свое знал.
Санкт-Петербург. 15 апреля, четверг
Половину дороги мы молчали. Я сидела с угрюмым видом и напряженно думала, Игорюня смотрел на серую ленту шоссе, потом сказал:
– Не злись. Пойми: так надо.
– Тебе, – буркнула я.
– Катя, подожди немного. И тебе все объяснят. Ты поймешь, что так было необходимо.
Игорь вздохнул.
«Что, черт побери, происходит?» – подумала я.
Казанский подъехал к своему дому, мы поднялись в их общую с Тамаркой квартиру и плюхнулись в кресла.
– Давай выпьем, – сказала я. Терпеть больше было невозможно, хотя я и убеждала себя, что мне надо было бы остаться трезвой.
Игорь принес бутылку коньяку, пузатые рюмки и открытую коробку конфет.
– Будем! – сказал он.
– Будем! – кивнула я и хлопнула коньяк.
– Попробуй еще раз позвонить своему третьему, – предложил Игорь, пододвигая мне обычный аппарат.
По оставленному мне последним мужем телефону снова никто не отвечал.
– В какой он стране? – поинтересовался Игорь.
– В Австрии. Был в Австрии. Я ему звонила вчера. Спрашивала разрешения поселить Тамарку с Андрюшей в нашем коттедже.
Казанский кивнул с отсутствующим видом и опять разлил коньяк. Я подумала, что мне хватило бы и одной рюмки. Не хотелось представать перед Игорюней в нетрезвом состоянии. Во-первых, видок неприглядный, во-вторых, ляпнуть могу чего лишнего, в-третьих, забирать меня предстоит Тамарке, а не хочется, чтобы эта парочка по моей милости встретилась и, не исключено, устроила мордобой.
Но я выпила и вторую. Третью Игорюня предложил на брудершафт. Мы поцеловались, чего раньше никогда не делали. И тут я увидела, как меняется у него взгляд. Мне приходилось видеть подобные превращения в бывших мужьях и просто любовниках. Он разговаривает с тобой как с подругой или деловым партнером, смотрит на тебя как на приятную собеседницу, компаньона, консультанта, а затем в одно мгновение превращается в самца, и из глаз уже яростно рвется совсем другой свет. В таком случае действовать нужно сразу же – если не хочешь, чтобы натура взяла верх над разумом. Я очень хорошо помнила, как не мог остановиться Анзор Абрашидзе и как он рвал на мне одежду… Но тогда я была неопытной восемнадцатилетней девчонкой и не умела справляться с мужчинами…