Люси опускается на колени. Я слушаю ветер и задаюсь вопросом: а услышу ли я крики? Не слышу. Не слышу ничего, кроме ударов собственного сердца.
— Почему мы пошли в лес той ночью, Люси?
Она не смотрит на меня.
— Я никогда над этим не задумывался. В отличие от остальных. Все удивлялись, как я мог проявить такую безответственность. Но для меня все было очевидно: я влюбился и покинул пост с моей возлюбленной. Что могло быть более естественным?
Люси осторожно кладет цветы на землю и по-прежнему не смотрит на меня.
— Айра не помогал Уэйну Стюбенсу в ту ночь, — говорю я женщине, которую люблю. — Ему помогала ты.
Я говорю это как обвинитель, как прокурор. И это сильнее меня.
— Так сказал Уэйн. Он тщательно спланировал убийства… но почему он был уверен, что я покину свой пост? Потому что за это отвечала ты. Такое ты получила задание — увести меня.
Я вижу, как она на глазах становится меньше, будто усыхает.
— Вот почему ты не могла смотреть мне в глаза. Вот почему тебе казалось, что ты катишься по склону холма и не можешь остановиться. Причина не в том, что твоя семья потеряла лагерь, репутацию, деньги. Причина в том, что ты помогала Уэйну Стюбенсу.
Я жду. Люси не поднимает голову. Я стою у нее за спиной. Она закрывает лицо руками. Рыдает. Ее плечи сотрясаются. Я слышу ее всхлипывания, и мое сердце рвется в клочья. Я делаю шаг к ней. К черту все это, думаю я. На этот раз дядя Сош прав. Мне не обязательно знать все. Мне не обязательно тащить прошлое в настоящее.
Я без нее не могу. Потому и делаю этот шаг.
Люси поднимает руку, чтобы остановить меня. Собирается с духом.
— Я не знала, что он задумал, — говорит она. — Он сказал, что Айру арестуют, если я ему не помогу. Я думала… думала, что он хочет лишь попугать Марго. Ты знаешь, как пугали в летних лагерях…
У меня запершило в горле.
— Уэйну было известно, что мы разделились.
Она кивает.
— Как он узнал?
— Он видел меня.
— Тебя, — уточняю я. — Не нас.
Она снова кивает.
— Это ты нашла тело, да? Тело Марго. Отсюда кровь, о которой упоминается в сочинении. Уэйн говорил не обо мне. Он говорил о тебе.
— Да.
Я думаю о том, как она перепугалась, как, вероятно, побежала к отцу, как запаниковал Айра.
— Айра увидел тебя в крови. Он подумал…
Она молчит. Но теперь все встает на свои места.
— Айра не стал бы убивать Джила и меня, чтобы избежать обвинения. Но он был отцом. При всех своих убеждениях он прежде всего оставался отцом. И он убил, чтобы защитить свою маленькую девочку.
Люси снова рыдает.
Все молчали. И все боялись: моя сестра, моя мать, Джил, его семья и Люси. Все несли часть вины, и всем пришлось заплатить немалую цену.