Ловец богов (Матюхин) - страница 24

— А ты попробуй, представь, — настаивал Шиджилл мягко.

— Ну, если представлю, что это вообще значит — работать на тебя?

— Значит, не нуждаться в деньгах вообще. У тебя не будет проблем с жильем и с властями. А еще ты будешь очень много путешествовать, — Шиджилл олицетворял само спокойствие. Он легко взмахнул руками, словно пытался разогнать полумрак.

Пламя свечей дрогнуло. По стенам пробежали мутные тени.

— Кто здесь? — воскликнул Кхан, вскакивая на койке, — Мы же здесь не одни, верно? Кого ты еще привел?

— Мне нужен человек, который осмеливается брать принадлежащее богам, — сказал Шиджилл, не обращая внимания на взволнованность Кхана, — Человек, в душе которого давно нет никакого бога. Ты в своем деле лучший, Кхан. Я не просто так предлагаю работу. Ты действительно мне нужен. А я, уж поверь, постараюсь дать тебе все, что захочешь. И все, что в моих силах, разумеется.

Кхан вглядывался в темноту, что сгущалась за спиной Шиджилла. Ему все еще казалось, что кто-то притаился у дверей. Кутающийся в тени. Старающийся быть незаметным.

— А что произойдет, если я соглашусь? — звуки царапали горло, — каким образом мы уберемся отсюда? Замять дело с казнью государственного преступника не выйдет даже у родного дяди Императора. Уж поверь.

Шиджилл кивнул. Спокойно. Без тени волнения.

— Охотно верю, — сказал он, — но это уже мои проблемы.

Он вытянул руку и в раскрытой ладони Кхан увидел дрожащий огонек свечи. Будто Шиджилл прятал ее в рукаве, а вот сейчас решил извлечь. Свеча встала рядом с другими свечками на тумбочке, освещая камеру.

Кхан вскрикнул.

Около двери в камеру кто-то стоял. Существо или человек — не разобрать — кутающийся в тени, укрытый темнотой, будто плащом.

— Познакомься, — сказал Шиджилл, — его зовут Шайтан.

Шторы задернуты плотно, света утреннего не пропускают, лишь по гладкому линолеуму под окном видно, что солнце уже встало, а, значит, и мне подниматься пора.

Я, в общем-то, и не спал уже. Лежал, прикрыв глаза, прислушивался к ровному дыханию своему и Наташкиному, к звукам различным, к шагам далеким, к тиканью часов на столе. Сейчас механическими часами никто не пользуется, а Наташка откопала где-то на даче, в столетнем хламе, что остался после смерти ее бабушки, повозилась с механизмом, что-то там смазала, что-то подкрутила — и на тебе, затикали! Я Наташке советы давал: «Продала бы ты их и купила бы себе что-нибудь полезное», а она заладила про наследство предков, про фамильные драгоценности и про всякую ерунду. Женщина, одним словом. Ее не переубедишь.

Вроде и лежать уже больше не хотелось. Первые несколько ночей после освобождения я вовсе не спал. С женой общался, друзья наехали со всего света. Вместе прошлое вспоминали. Раскладывали на кухне стол, накрывали — пиво, водочка, кальмары, креветки всевозможные. А там, как водится, то за одного погибшего, то за другого безвременно ушедшего, до пяти утра кто-то на гитарке тихо наигрывает… вот и не высыпался. А сейчас, конечно, лучше. От безделья всегда сон куда-то теряется. Ну, день-два еще валялся до обеда, а сейчас уже не то. Бока болят.