— А я не верю. Стоило будить, если вы даже сумку кредиток притащить не можете?
— Да ты сам притащишь, — заверил Цет с нотками дебильного оптимизма в голосе, — вот освоишься и притащишь! Нам не нужно, чтобы ты впроголодь сидел или в чем-то нуждался. Когда у человека нужда есть, он веру забывает, а душа его черствеет.
— Ну загнул! А как-нибудь подтвердить сможешь? В смысле, чтобы я не нуждался.
— А для чего мы тебя разбудили? — спросил Цет звонко, — как раз, чтобы подтвердить. Ты же, брат, поверить должен в полную силу.
Антон тихо засмеялся.
— Чего хочешь? — тем временем спросил говорливый бог.
— А давай бессмертие, — махнул рукой Антон. Ему было всего девятнадцать, он не верил в смерть, но от бессмертия (пусть и в далеком будущем) не отказался бы.
— Сам возьмешь, — огрызнулся Цет, затем, помолчав, добавил, — ладно, братишка, действуй так, как я тебе скажу, и получишь наше бессмертие, честное слово. Для начала оденься потеплее — чую, на улице сегодня холодно.
— Мы пойдем на улицу? — Антон посмотрел на электронный будильник, зеленое пятнышко в темноте, — половина третьего!
— И тебя это останавливает? Штаны натягивай, говорю, бессмертие просто так не дается. Даже волшебникам, чтобы заклинание сотворить, приходилось годами сидеть за учебниками, заучивать заклинания, травы всякие искать, мертвых кошек и другую гадость, а ты хочешь, чтобы мы тебе все на блюдечке принесли? Не выйдет, братишка, одевайся! Но свет не зажигай!
Антон встал с кровати, ощущая, как тело покрывается холодными мурашками, нащупал на стуле одежду и быстро натянул брюки и свитер. В начале декабря температура ночью опускалась до минус пятнадцати.
— И ботинки! — зачем-то сказал Цет, хотя и без него понятно — не переться же на улицу босиком.
Антон прошел в коридор, натянул ботинки и куртку, положил в задний карман брюк брелок с ключами.
— Куда пойдем?
— Тут у нас неподалеку есть круглосуточный магазинчик.
— Продуктовый, — кивнул Антон.
— Ага, брат, в точку. Дуй туда, а потом мы все расскажем, на месте.
Антон вышел на лестничный пролет. Ботинки гулко стучали по бетонным ступенькам. Дом еще спал. Да и весь город, пожалуй тоже. Зимней ночью только бродячие животные отваживались выглядывать из своих убежищ без опаски отморозить себе чего-нибудь.
Стоило выйти на улицу, как накинулся и сковал холод. Колючий ветер растрепал волосы, загорелись щеки.
Голос в голове задорно воскликнул:
— Давай, Антоша, вперед! Мы верим в тебя!
— А где остальные боги? Почему я их совсем не слышу?
— Это потому что они молчаливые, — ответил Цет, — я наглый, а они скромные. Я болтун, брат, а они нет. Это я выбрал твою душу и притащил их с собой. Но вместе мы сила, поверь нам, Антон!