И пока Наталья задыхалась от злости и переглядывалась с Фатимой ища, чтобы такое хлесткое ответить «понаехавшей здесь» нахалке, Альбина встала и, пройдя изящным шагом по проходу, встала перед кафедрой.
— Я считаю, что Виталий хороший человек!
— Считает она… прошипела Наталья. Видели мы, как ты ему глазки строила… шалава!
— Да заткнешься ли ты?.. крикнула ей со своего места Татьяна. Жопа с ручкой!
— Это я жопа? Ах ты…
— Дамы, дамы!.. замахал на них руками Штерн. Не ссорьтесь, я вас умоляю! Давайте по существу уже!
— Я по существу! — с нажимом продолжила Альбина. Он спас детей! Что вы на это возразите?
— Да! — поддакнула ей Татьяна.
Остальные молчали, не возражали, но и «за» больше никто не высказывался. Выждав соответствующую паузу, Семенов кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Раз все молчат, скажу я. Провел я, значит, с нашим подследственным беседу… В общем я верю, что он никого не убил… Подожди Коля! — поднял он руку останавливая открывшего было рот прапорщика. Я ж не говорю, что он не пытался! Но в текущей ситуации, без своей компании, он для нас опасности не представляет, по той простой причине, что он, как умный человек… а он, безусловно, человек умный… понимает — выжить мы можем, только объединив усилия. Если когда-нибудь мы вернемся в свой мир, пусть там правосудие решает, что с ним делать. Да и какой у нас выбор? Шлепнуть его? Ну, идите, шлепните, у кого рука поднимется…
— Нет! — соскочив со своего места, Татьяна протестующе замахала руками.
— Держать взаперти и кормить такого лба? — продолжил Семенов, — я думаю тоже вряд ли кто желает… Изгнать? Но он все равно к нам вернется, куда ему деваться. Да и не гуманно это… Поэтому я за то, чтобы дать ему возможность реабилитироваться и стать членом нашего коллектива.
— Ты глянь, гуманист какой выискался… недовольно пробормотал милиционер, — не ты ли их как собак стрелял?
Семенов усмехнулся.
— Там Коля была другая ситуация! И она требовала соответствующих действий.
— И что, ты ему оружие в руки дашь? — не унимался прапорщик, — да он тебя же первого и шлепнет! А потом меня!
— Не шлепнул же… думаешь, у него возможности не было кого-нибудь пристрелить? Не стал, значит, думал, что еще возможно примирение. В общем, я за то, чтобы его освободить и разрешить с нами жить. Предлагаю проголосовать, — и он первым поднял руку. Тут же руки подняли и Альбина с Татьяной.
— А я против! — упрямо сказал Николай, и даже демонстративно сунул руки под мышки.
— Убедили! — сказал Алексей Федорович и поднял руку. Его примеру последовал и Штерн.
— Лучше э-э… сотрудничать, чем враждовать.