— Рядом с тобой такая доска лежала… объяснила ему подруга, — кажется, она об твою голову сломалась!
— Видимо не об его, — усмехнулся доктор, и развел руками, — В общем, я вижу, что с вами все в относительном порядке. Ну-ка встаньте-ка.
Илья послушно встал с кушетки.
— Что чувствуете?
— Да ничего, вроде.
— Вроде, или ничего? Головокружение?
Илья пожал плечами.
— Как такового, головокружения нет… но… словно тормозит, что-то в голове. Не знаю, как объяснить.
— Ну, голубчик, тормозит, — Алексей Федорович усмехнулся, — очевидно, баротравма… легкая. Будем надеяться, что в скором времени это пройдет, потому, как сотрясения мозга, у вас, по всей видимости, нет. Уши не закладывает? Ну, вот и чудесно! Постельный режим, я вам прописывать не стану, вы поздоровее многих будете, — его лицо снова стало мрачным. Особенно в свете вчерашних событий. Сейчас обработаем царапину, и не смею задерживать. Завтра утром покажитесь.
*****
Замок сухо щелкнул, дверь открылась. Майя на секунду приостановилась на пороге, оглядывая свое новое жилье. Комната номер двести пятнадцать, посредине галереи второго этажа, недалеко от вестибюля. Соседей почти нет, народ в основном поселился на первом этаже, поближе к выходу (удобства-то, по нынешнему времени, во дворе, под кустом). Майя сама ее выбрала из множества подобных, и никто не возразил. Варвара Петровна без разговоров отдала ключ. Институтские, такие помещения, как это, называют одномодульными рабочими комнатами, в том смысле, что есть еще двухмодульные — это когда две комнаты объединены. В одну из двухмодульных, заселилось семейство Ивановых — Татьяна с пацанами. Им, конечно, нужно попросторней, а ей одной и здесь места хватает. Все ж таки, двадцать два тутошних квадратных метра, это просто хоромы по сравнению, к примеру, с десятиметровой комнаткой в родительской квартире.
По всему видно, недавно здесь делали ремонт — потолок и стены выкрашены свежей краской, на полу уютный зеленый линолеум, в окнах новенькие стеклопакеты с жалюзи, новая же офисная мебель. Даже беглого взгляда хватит, чтоб понять, что двести пятнадцатая — комната женская. Мужчины если и бывали тут, то визиты их носили кратковременный характер — чай, скажем, попить или дела какие научные обсудить. А постоянно обитали здесь женщины. Это видно по отсутствию пыли на горизонтальных поверхностях, многочисленным горшкам с цветами на подоконнике, непременному кактусу у монитора…
Интересно, как надолго ей предстоит здесь задержаться — неделю, месяц? Или до конца ее дней? Чем для нее будет этот кабинет? Первой последней квартирой? У Майи в голове роились какие-то нехорошие ассоциации — камера пожизненного заключения, палата в доме для престарелых… девушка тряхнула головой, отгоняя от себя это наваждение. В конце концов, это ее первая отдельная квартира!