— Нет-нет! — Она подняла голову, и взгляды их встретились. — Я даю вам слово, что все забыто, я уже не сержусь. А причины, по которым я хочу уехать в Шотландию, не имеют ничего общего с нашей вчерашней ссорой.
Скрестив руки на широкой груди, Тристан спросил:
— Так что же это за причины… Хейд вспыхнула и прошептала:
— Вы прекрасно знаете, почему я хочу уехать. — Она осмотрелась, чтобы удостовериться, что их не подслушивают, и добавила: — И вы сами знаете, что это наилучший выход.
— Но почему? Почему наилучший? — Он чуть повысил голос: — Я не могу понять, почему вы хотите отправиться туда, где никогда раньше не жили. И неужели вы считаете, что тем самым решите все вопросы?
— Прошу вас, говорите потише! — прошептала Хейд в испуге. С трудом овладев собой, она продолжала: — Если меня не будет в Гринли, когда Вильгельм примет решение, для всех станет легче сделать правильный выбор.
— Не говорите глупости, — проворчал Тристан. Пристально посмотрев на нее, он вдруг спросил: — И о каком выборе вы говорите? Похоже, вы забыли, что кое-кто уже сделал выбор. Ведь у Солейберт есть любовник… К тому же я поклялся, что не женюсь на ней, — добавил Тристан, понизив голос.
— Ваша клятва не будет иметь значения, если Вильгельм все решит не так, как вам хочется, — возразила Хейд. — Потому что он — король, а вы — его вассал.
— Но Вильгельм мой друг, — решительно заявил Тристан. Он провел ладонью по щеке девушки. — Скажите мне, Хейд, чего вы боитесь?
— Ничего! — Не в силах выдержать его взгляд, она отвела глаза. — Хотя кое-чего, наверное, боюсь. Неужели вы хотите, чтобы я ожидала здесь решения Вильгельма до тех пор, пока Найджел не пошлет за мной и не заставит вернуться в Сикрест? А я ведь уже говорила вам, что ни за что туда не вернусь.
— Но, Хейд… Хейд, посмотрите же на меня, не отворачивайтесь. Вы что, действительно считаете, что я способен так легко вас отпустить? — Внимательно посмотрев ей в глаза, он спросил: — Что вы от меня скрываете? Я вижу, вы что-то скрываете…
Хейд с вздохом отвела глаза. Было бы намного легче, если бы Тристан перестал прикасаться к ней, если бы не говорил с ней так ласково. Ей было ужасно трудно лгать ему, но все же она сказала:
— Нет, я ничего от вас не скрываю. Просто мое пребывание в Гринли очень опасно. Опасно и для меня, и для вас тоже. — Подняв на него взгляд, она с мольбой в голосе проговорила: — Ах, ну почему вы меня не понимаете?
— Я понимаю гораздо больше, чем вам кажется, — возразил Тристан. — А вот вы совершенно не понимаете самого главного: здесь, рядом со мной, вам нечего опасаться.