На звонок ответили. Трехэтажным матом. Потом связь отключили.
– Все живы, – усмехнулась Анька.
– Но… – пролепетал Леха, ничего не понимая.
– Но обосрались, – сказала моя копия и расхохоталась.
– Как? – спросили одновременно Артур, Леха и я.
– В прямом смысле, – сообщила Анька.
Оказывается, она установила в машине баллончик со специальным газом, вызывающим именно такую реакцию организма, к баллончику была прикреплена крохотная мина с часовым механизмом. Мина – бах! Тут же баллончик – бах! А в машине все окна закрыты, потому что работает кондиционер. Ну и газ быстренько заполнил замкнутое пространство…
Анька хохотала безостановочно. Я тоже представила эту картину… Леха с Артуром переглянулись – и присоединились к нам.
Отсмеявшись, Анька повернулась ко мне.
– Отвечаю на твой вопрос, – заявила она.
Я не поняла на какой.
– О десятке или дюжине захватчиков. Почему их было столько? И Кальвинскас, и его мамочка прекрасно понимают, что меня меньшим числом не возьмешь. – Анька помолчала, что-то прикидывая, а потом добавила: – А вообще-то и таким количеством не возьмешь. Не дамся. Учись, Лера, пока я жива.
«Вот именно: пока ты жива, – подумала я. – Допрыгаешься ты, Анька, с такими шуточками. Вот только как бы мне не досталось заодно с тобой!»
После того как я отправила папу обратно на дачу, Анька попросила меня рассказать о моем детстве, а потом долго сравнивала своего отца с моим. Сравнение шло совсем не в пользу моего. Да, конечно, Чапай – уголовник, немало лет отсидевший за колючей проволокой и никогда не друживший с законом, в отличие от моего «правильного» папашки, но отношения между ним и дочерью были такие, о каких я могла только мечтать. Они были друзьями. И Анька его просто обожала.
Но я интуитивно поняла, что к настоящему моменту произошли какие-то изменения, о которых Поликарпова не хочет говорить. Любопытство пересилило, и я спросила:
– А теперь твой отец…
– Все, закрыли тему, – резко оборвала она.
Если минуту назад у нее в глазах даже блестели слезинки, когда она вспоминала Чапая (или мне только показалось?), то сейчас это уже была другая Анька. От сентиментальности не осталось и следа.
– Я пошла ночевать к Артуру, – заявила она и попросила: – Дверь закрой за мной.
Когда на следующий день Поликарпова вернулась от соседа, о своем отце она больше не вспоминала, вместо этого в очередной раз заявив, что в большой комнате следует переставить мебель. Я в очередной раз возмутилась:
– Зачем?! Ты можешь объяснить по-человечески?
– Снимать будем, – ответила моя нахальная копия.