Пройдя еще немного, я, словно пес, покрутился на месте, выбирая место (о, да, здесь довольно большой выбор — две стены из красного кирпича и целая дорога в туман!), расстегнул ширинку… оперся рукой о стену…
И в это время земля вдруг резко ушла из-под ног. Снег внезапно поднялся белой пушистой волной, и на мгновение я увидел камни, которыми была выложена дорога. Но лишь на мгновение. Волна горячего воздуха накрыла меня, опрокинула, заставила закружить по земле волчком, придавила к земле. А на голову сыпался снег. И совсем рядом упал красный кирпич, раскололся надвое, окропив землю, словно кровью, красной крошкой.
Следом накатил запоздалый звук взрыва. Где-то высоко в небе загрохотало, словно внезапно возник гром, звук стремительно наполнил все пространство вокруг. У меня заложило уши, я закрыл их руками и уткнулся носом в снег, скрипя стонущими от боли зубами.
И вдруг все пропало. Звук взрыва как отрезало, и меня накрыло непроницаемой пеленой тишины. Только это была уже не тишина мертвого города — кажется, я попросту на время оглох. Дай-то бог, чтобы на время…
Осторожно подняв голову, я увидел впереди развороченную дорогу. Словно кто-то пронесся по этому узкому проулочку, выворачивая камни из мостовой и выбивая кирпичи из стен. Снег разметало в стороны. Мостовая была усеяна разбитыми камнями и красной крошкой размолотых кирпичей. В нос ударил острый запах чего-то горелого. Оглянувшись через плечо, я обнаружил за спиной тоже самое. Неизвестная сила разорвала туман в клочья, теперь дорога была видна далеко вперед со всеми изгибами и поворотами. Впереди я различил белое пятно света, обозначающее, видимо, конец узкого проулка.
В голове к этому времени вместо тишины возник тихий гул, зародившийся где-то в глубине, «за глазами». Я поднялся на локтях, на колени. Оставалось радоваться, что я еще не настолько стар и меня не пробил радикулит или что-нибудь похуже. Сильно саднил левый локоть — задрав рубашку, я обнаружил широкую кровоточащую ссадину. Ну это, пожалуй, я еще легко отделался…
Гул становился все громче, пронизывал голову, словно раскаленный гвоздь, плавил тишину, впуская под мою бедную черепушку звуки… посторонние звуки.
Вот я услышал чей-то топот, и в следующее мгновение из-за поворота показался Бородач. Странно было видеть его без шляпы — с гривой нечесаных, пепельного цвета, волос, большими ушами. Бородач был без трубки, но с сумкой в руке, из которой торчал черенок лопаты. Подбежал ближе, подал мне руку, помог подняться.
— …вижу, сходил по маленькой… — голос Бородача донесся сквозь гул, словно говорили через металлическую трубу. Звуки отдавались в голове слабой режущей болью.