Уклонившись от очередного удара, Глеб неожиданно для гиганта пригнулся и ударил его головой в живот. Хлопуша тяжело грохнулся на пол, но тут же поднялся.
Глеб ударом ноги в грудь снова повалил его на пол. Хлопуша опять поднялся, но Глеб бросил его через бедро, а когда Хлопуша попытался встать, нанес ему несколько хлестких, сокрушительных ударов в лицо. И Хлопуша сдался. Хлопнувшись на задницу, он тряхнул головой, затем поднял на Глеба ошалелый взгляд и пробасил:
– Твоя взяла, охотник. Ты отличный боец.
Глеб усмехнулся и протянул Хлопуше руку. Поднявшись на ноги, верзила свирепо крикнул на окруживших его мужиков:
– А вы чего встали, ротозеи? Убирайтесь к лешему!
Посетители, опасливо глядя на верзилу, кто с прибытком, а кто с убытком, вернулись за свои столы и принялись негромко обсуждать закончившийся бой. А Хлопуша взглянул на Глеба тяжелым взглядом и вопросил:
– Теперь ты заберешь мою баклагу, охотник?
– Да, – ответил тот.
– Если я не принесу ее тем, на чьи деньги она куплена, меня прибьют.
– Может быть, и так, – проронил Глеб небрежно. – Но мне-то что за дело?
Хлопуша опустился на лавку, положил локти на стол и обхватил пятернями голову.
– Леший меня дернул связаться с тобой, – горестно пробормотал он. – Что же мне делать теперь? Как явиться пред очи Шкуродера?
Глеб посмотрел на парня насмешливым взглядом и вдруг сказал:
– Из любой ситуации есть выход.
Хлопуша поднял на него взгляд и нахмурился:
– Не понимаю, о чем ты.
– Я не возьму твою баклагу. Но при одном условии.
– Что еще за условие?
Первоход сел за стол и прямо взглянул на Хлопушу.
– Твой брат скучает по тебе. Он попросил меня разыскать тебя и вернуть домой.
Хлопуша шумно выдохнул ноздрями воздух.
– Вот оно что. Передай Молчуну, что я не вернусь домой. Он мне не брат и не семья. Моя семья – это моя община.
Глеб прищурил темные глаза.
– Несколько лет назад твой брат спас мне жизнь, – сказал он. – И теперь я обязан вернуть ему долг. Давай поступим так: я приведу тебя к Молчуну. А дальше поступай как знаешь. Мне до этого уже не будет никакого дела.
Хлопуша обдумал его слова, затем нахмурился и угрюмо проговорил:
– Если ты знаешь Молчуна, то должен знать и Улиту.
– Я ее знаю, – сказал Глеб. Вгляделся в лицо верзилы и небрежно спросил: – У тебя с ней что-то было?
– Да. Один раз, – сознался Хлопуша. – А потом она стала пугать меня. Грозилась рассказать о нас Молчуну, коли я не захочу делать то, что она велит. А велела она плохие вещи.
– Молчун – твой брат, он поймет и простит тебя.
– Может, да. А может, нет.
Хлопуша долго сидел молча, покручивая в руках пустую кружку, потом вздохнул, прямо взглянул на Глеба и сказал: