Остановившись на краю погребного короба, Глеб заглянул вниз. Ярость заставила его забыть об осторожности, и когда он услышал шорох у себя за спиной, было уже поздно. Сильные руки толкнули Глеба в спину, и он полетел в квадратный зев погреба, так и не выпустив из стиснутых пальцев меча.
Приземление оказалось не слишком мягким, но Глеб умудрился ничего себе не сломать, не стукнуться ни обо что головой и не потерять сознания. Коснувшись бедром земли, он сгруппировался, подобно кошке, перекатился на плечо и почти мгновенно вскочил на ноги. Задрав голову, он увидел в светлом квадрате погребного короба лысоватую голову Молчуна.
– Эй, Первоход! – окликнул его Молчун. – Как ты там?
– Лучше всех, – ответил Глеб.
Он чертыхнулся и отряхнул испачканные землей штаны.
– Не зашибся? – снова спросил Молчун. – Тут ведь высоко.
– Говорю тебе – цел. Какого черта ты делаешь, Молчун? Зачем ты меня сюда столкнул?
Несколько секунд ходок молчал, затем глухо осведомился:
– Если я скажу, что перепутал тебя с кем-то другим, ты мне поверишь?
– Я поверю во все, что ты скажешь, если ты спустишь мне лестницу, – заверил его Глеб.
Молчун хмыкнул и качнул головой.
– Нет, Первоход. Прости, но ты не получишь лестницу.
– Если ты думаешь, что я смогу вскарабкаться по стене, как паук, ты ошибаешься. Спусти лестницу, Молчун. Спусти, и мы обо всем забудем.
– Не могу, Первоход. Ты нужен мне в яме, а не наверху.
– Значит, ты столкнул меня сюда специально?
– Выходит, что так.
Глеб откинул с лица темную прядь волос и холодно прищурился.
– И все же я даю тебе шанс передумать, – сказал он. – Помоги мне отсюда выбраться, и я все забуду.
– Может быть, – прогудел в ответ Молчун. – Может быть, и забудешь. Но беда в том, что я не забуду.
– О чем это ты?
– Ты спал с моей бабой, Первоход.
Глеб хотел возразить, но понял, что это бесполезно, и решил сменить тактику.
– Ты прав, Молчун. Я спал с твоей зазнобой. Выпусти меня, и мы разберемся по-мужски.
– Я с мечом, а ты с ольстрой? – Молчун хмыкнул. – Это ты называешь «по-мужски»?
– Я оставлю ольстру в погребе. Если хочешь, я оставлю здесь и свой меч. Мы будем биться на кулаках. Ты ведь отличный кулачный боец, Молчун. Вытащи меня отсюда и набей мне морду.
Несколько секунд длилось молчание, и в душе Глеба затеплилась надежда. Но в конце концов угрюмый ходок покачал головой и сказал:
– Нет. Прости, Первоход, но ты будешь сидеть здесь, пока я не приведу охоронцев.
По спине Глеба пробежал холодок. Погреб у Молчуна глубокий и надежный. До короба – сажени полторы. Крышка из дубовых досок, толщиной в две ладони, да и сверху на нее Молчун наверняка что-нибудь навалит.