— Да потому, что записку тебе передали утром.
— Ну и что?
— Во сколько это было?
— Около пяти, — ответил Ларин. — Перед самым штурмом.
— Значит, записка написана вчера. А раз так, в сегодняшних боях Маралов не участвовал или участвовал, но без Маши.
— Правильно… Молодец, Колька! Прямо Шерлок Холмс. Одного не пойму: почему ты решил, что записка написана вчера?
— Вот те раз! — хохотнул Васильев. — Да тут же стоит дата.
— Где? Покажи. Ах, черт, уголок загнулся, а я и не заметил, — сбил он на затылок пилотку. — Ай-ай-ай, капитан Громов, и как вам не стыдно?! — корил себя Виктор. — А еще разведчик.
— Ладно, чего уж там… Бывает.
— Психанул я, вот и не заметил загнутого уголка.
— Вот-вот, я предупреждал, — назидательно поднял палец доктор. — Последствия контузии скажутся еще не раз.
— Схлопочешь! — стал в боксерскую стойку Громов. — Я же просил, до конца войны об этом ни слова.
— Подумаешь, — опустил руки в карманы халата доктор. — Плевал я на твой апперкот. Я тебя хитростью возьму: заманю сейчас в гости, плесну спиртику, а в него подмешаю снотворного — вот ты и мой.
— Да?! А Рекс на что?! Смотри, пожалуюсь.
Услышав свою кличку, Рекс слегка рыкнул горлом.
— У-у, тварь неблагодарная, — с досадой отвернулся доктор. — Объясни ты ему наконец, что жизнью он обязан мне. Не тебе, а мне!
— Не поймет, — обнял доктора за плечи Громов. — Он же по-русски ни бум-бум. Так, самое элементарное: вперед, назад, ко мне. Но одно он знает твердо: мой друг не может быть его недругом. До тех пор пока ты со мной, тебе ничто не угрожает.
— Выходит, я обречен терпеть тебя всю жизнь?! — деланно ужаснулся Васильев.
— Именно так! Именно всю жизнь! — шутливо ткнул его в бок Громов. — Ладно, пошли, я согласен стать жертвой твоей хитрости. Только без снотворного.
— Очко — в мою пользу?
— В твою, в твою…
— То-то же! Лейтенант, идемте с нами, — пригласил он Ларина. — Пошли, зверюга, — кивнул доктор Рексу. — Перепадет что-нибудь и тебе.
Только сели в палатке, только вскрыли банки с тушенкой, ворвался запыхавшийся санитар.
— Товарищ капитан, вас к телефону. Срочно!
— Скажи, чтобы переключили на мой аппарат.
— Есть!
— Опять кого-нибудь штопать?
Васильев пожал плечами и снял трубку. Чем громче рокотал начальственный бас, тем яснее и радостнее становилось лицо доктора.
— Да, да. Понял. Спасибо. Служу Советскому Союзу! Конечно. Будем слушать. — Васильев отодвинул трубку от уха и призывно махнул друзьям: — Ко мне, быстро! Передают приказ Верховного.
Одним прыжком Громов и Ларин оказались около аппарата.
— Генерал-полковнику Попову, генерал-полковнику Соколовскому, генералу армии Рокоссовскому, генералу армии Ватутину, генерал-полковнику Коневу, — ликующе рокотал хорошо знакомый по радиопередачам из Москвы голос. — Сегодня, пятого августа, войска Брянского фронта при содействии войск Западного и Центрального фронтов в результате ожесточенных боев овладели городом Орел.