Джонстон не ответил.
— Я думаю, вы. И это вы потом пятью клинками располосовали мертвого или умирающего Дэниела? Ланкастер, не сомневаюсь, даже представить себе не мог, что его ждет тот же конец. Он запаниковал, узнав, что раскрыт? Хотел уехать? — Мэтью мрачно улыбнулся. — Но вы ни за что не могли этого позволить. Нельзя было его отпускать, он слишком много знал. Но вы ведь с самого начала задумали его убить, когда он поможет вам вытащить клад и Фаунт-Роял станет вашим частным фортом?
— Будь ты проклят! — сказал Бидвелл Джонстону, багровея. — Прокляты будь твои глаза, и душа, и сердце! Будь ты проклят медленной смертью, потому что чуть не превратил меня самого в убийцу!
— Успокойтесь, — посоветовал Мэтью. — Он будет проклят, и я уверен, что колониальная тюрьма всего на ступеньку выше адской ямы и кучи навоза. Именно там он проведет несколько дней, пока его повесят, если я хоть как-то буду в этом участвовать.
— Это, — вымученно сказал Джонстон, — может быть правдой. — Мэтью почувствовал, что теперь этот человек желает говорить. — Но, — продолжал Джонстон, — я выжил в самом Ньюгейте, так что вряд ли испытаю много неудобств.
— А-а! — кивнул Мэтью и прислонился к стене напротив Джонстона. — Выпускник не Оксфорда, но Ньюгейтской тюрьмы! И как же вас приняли в столь почтенную школу?
— Долги. Политические связи. И друзья, — добавил он, уставясь в пол, — с ножами. Моя карьера погибла. А хорошая была карьера… не то чтобы я был главной звездой, но я подавал надежды. И сам надеялся… когда-нибудь… набрать денег и создать собственную труппу. — Он тяжело усмехнулся. — Мою свечу задули завистники. Но был ли я… достоверен в своей роли? — Он поднял к Мэтью вспотевшее лицо и жалко улыбнулся.
— Вы заслужили овации. По крайней мере от палача.
— Принимаю это как двусмысленный комплимент. Позвольте ответить тем же: у вас блестящий ум для посредственности. При некотором усердии можете стать мыслителем.
— Я подумаю над этим.
— Эта зараза, — Джонстон положил руку на бугор на колене, — здорово мне мешает. И чему я рад, так это что смогу сейчас ее снять раз и навсегда. — Он развязал бриджи под коленом, отвернул чулок и начал отстегивать кожаную лямку. Все присутствующие могли увидеть совершенно нормальную коленную чашечку. — Вы правы, это действительно был воск. Я его всю ночь лепил, пока не удовлетворился результатом. Вот вам трофей.
Он бросил лямку на пол перед Мэтью.
Мэтью не смог удержаться от мысли, что это гораздо более приемлемый трофей, чем отрезанная, издающая жуткий смрад голова медведя, которую ему поднесли на праздновании вчера вечером. И намного более ценный.