— Авдей сказал другое, предвозвестник. После, когда мы с Тедди уже бросили его в холле торгового центра, он очнулся и сказал: «Вы не виноваты, что вас столько лет отучали быть людьми. Но ведь ещё совсем не поздно. Впереди целая жизнь. Вы ещё можете сбыться как люди. Если вы этого захотите, всё у вас может стать иначе». — Аллуйган отвернулся, сморгнул непозволительные для теньма слёзы. Опять посмотрел на Клемента. — Предвозвестник, ещё никто и никогда не называл теньмов людьми. А он — назвал. Даже после того, что мы с ним сделали, Авдей всё равно считал, что мы можем стать людьми. И это не ложь и не притворство! Он говорил искренне, предвозвестник! Авдей был в полубеспамятстве, и слова эти не разумом произнёс, а сердцем. Он верил в сказанное, как верят в святые истины. Его слова шли из самой глубины души, как из тьмы идёт свет. — Аллуйган отвернулся. — А мы погасили этот свет.
— Ты хотел бы стать теньмом Северцева? — не поверил Клемент. — Но он же плебей! Ничтожнородная грязнокровка. И ты хочешь стать его теньмом?!
— Нет, предвозвестник, — качнул головой Аллуйган. — Это невозможно. Когда собственная душа есть, чужие без надобности.
— То, что ты говоришь, кощунственно! — с яростью прошипел Клемент. — Получается, что у любого, кто берёт теньмов, собственной души нет?
— Да, предвозвестник. Ведь тень — это душа. Брать заёмную может только тот, у кого вместо собственной пустота.
— Даже государь пуст?
— Иначе он не брал бы теньмов.
Клемент сбил его с ног пощёчиной.
— Ты умрёшь, — сказал он Аллуйгану. — Но не сразу. Ты снова и снова будешь проходить «Лестницу пяти ступеней». До тех пор, пока от твоего тела не останутся жалкие ошмётки.
Аллуйган поднялся на ноги, прямо посмотрел Клементу в глаза.
— Это лучше, чем каждую ночь видеть во сне как гаснет свет Авдея и чёрной волной вздымается наша подлость.
Клемент опять сбил его с ног. Наступил ботинком на хвост — Аллуйган выгнулся в судороге боли.
— Ты будешь жить, — медленно, с жестоким наслаждением сказал ему Клемент. — Долго жить. А вместе с тобой будут жить и все твои муки.
Клемент убрал ногу. Юный теньм не ответил, лежал ничком.
— Вставай, — пинком поднял его Клемент. — Прочь пошёл.
У двери кабинета очных ставок Аллуйган обернулся.
— Там, в фургоне, мы с Тедди были вдвоём. Мы сами всё придумали. Исянь-Ши ничего не знал. Его внук, молодой дээрн Шанвериг, тоже не при чём. Мы действовали самовольно. И деньги на расходы у референта выманили обманом. Оба Шанверига к этому преступлению не причастны ни словом, ни делом, ни мыслью. Всё сделали мы с Тедди.