— Капитан, позвольте доложить… — начал Эльван.
— Не трудись пересказывать подробности. Я знаю всё. — Капитан кивнул на камеры видеонаблюдения, жестом велел теньмам подняться.
Клемент коротко и зло рассмеялся.
— Открытого надзирания вам показалось мало, капитан, и вы решили почтить наши разговоры личным подслушиванием и подглядываем. Скрытно, на тараканий лад, проскользнуть в дежурку, забиться в щель и…
— Замолчи, — велел капитан. — Ты и без того уже языком натрепал достаточно.
— Зато теперь вы развлечётесь, собственоручно отрезая мне голову.
— Четырнадцатый, молчать!
— У меня есть имя, капитан. Я Клемент Алондро. И если вы, Серый капитан Димайр Файдис, собственное имя позабыли за ненадобностью, то я своё помню! У меня есть имя!
— Да, Клемент Алондро, имя у тебя есть, — спокойно ответил капитан. — Но от должности теньма номер четырнадцать оно не освобождает. Поэтому заткнись и жди своей очереди на приговор.
Капитан подошёл к теньмам восемь и одиннадцать.
— Итак, вы решили устроить самосуд. Присвоили чужие — и высшие! — права. Кара за это положена немалая. Но есть вина и посерьёзнее. Вынося приговор, вы не удосужились разобраться в причинах поступка подсудимого.
— Какое значение имеют причины, — с трусливой склочностью ответил восьмой, — если сам поступок заслуживает крайней меры наказания?
— Ты скверно учился в лицее. Иначе бы знал, что любые последствия, в том числе и судебный приговор, всегда определяются причинами.
— Причины? — переспросил одиннадцатый. — Ни одна причина не оправдает оскорбления величия нашего Светоча!
— Предоставь Светочу самому судить о своём величии. Оставь ему хотя бы это право.
— Я не…
— Вот именно, что «не». Ты очень много чего «не». В том числе никогда не был предвозвестником. Ты ничего не знаешь о том, что происходит за пределами Алмазного Города. Единственное, что тебе известно досконально — так это дешёвые бордели Маллиарвы, в которых ты проводишь все увольнительные. Но истинная жизнь большой земли тебе неведома, и потому судить о ней ты не можешь. Так что оставим неприкосновенным величие Светоча и займёмся тем, что касается нашего ничтожества. — Капитан встал так, чтобы видеть всех подчинённых, медленно обвёл тяжёлым взглядом. — Четырнадцатый сказал правду. Все эти плебеи за стенами Алмазного Города, вне зависимости от того, простой они крови или высокой, слишком скудны умом и мелки душой, чтобы в полной мере осознать богоблагославенность своего владыки. Они не способны ни уразуметь, ни прочувствовать, какое счастье даровал Бенолии пресвятой, послав ей такого наместника.