— А если я тебе скажу, что еще не все потеряно?! — на меня накатила бесшабашная веселость. Я встала с холодного бетона и побежала вниз, а через секунду услышала торопливые шаги где-то вверху.
— Тебе не убежать от меня Александра, — насмешливый голос Никольского настиг меня на площадке второго этажа.
— Шанс есть всегда, и в моих интересах его использовать, — сказала я и надавила на звонок, протяжная трель огласила сонную тишину подъезда, — ну же Ксюха не подведи.
За дверью послышались шаркающие шаги, а мгновение спустя дверь распахнулась, явив мне злую заспанную физиономию подруги. Я не говоря ни слова, отпихнула ее от входа и кинулась внутрь спасительной квартиры. И вовремя на площадку вбежал Никольский.
— Стерва! — прорычал он закрывшейся перед его носом дверью.
Защелкнув все два замка, я устало сползла на пол и, наконец, разревелась.
— Что это было? — поинтересовалась офигевшая Ксюха.
— Это?! — я подняла зареванное лицо, — это мой ночной кошмар наяву!
— Ты не говорила мне, что общаешься с Никольским!
— А я и не общалась, он сам навязался со своей больной головой! Уууууууууу-у мразь! — сквозь слезы выкрикнула я в надежде быть услышанной.
— Он что псих?
— Да. Можно я у тебя переночую, а то сама понимаешь сегодня вход домой мне заказан! — сказала я, выразительно покосившись на дверь, за которой было подозрительно тихо.
— Конечно, что я садистка, какая? — возмутилась подруга, — только я настоятельно советую сначала посетить ванную комнату.
— Верно, видок у меня, наверное, тот еще, — невесело усмехнулась я, и побрела в ванную. Взгляд сразу же приковало отражение в зеркале. Светлые распущенные волосы спутались, от слез туш расплылась на лице грязными потеками, на щеке красная ссадина. Губы синие, нижняя разбита и прокушена, шея вся в следах от губ Никольского. Некогда светлый трикотажный сарафан перепачкан и местами порван. Запястья рук в синяках. Я стянула с себя грязную тряпку, застонав от боли в спине. Повернувшись спиной к зеркалу, посмотрела через плечо и ахнула.
— Тварь! — прошипела я.
Спина представляла собой живописную коллекцию глубоких царапин, ссадин, фоном которым являлся сплошной бордовый синяк.
— Если все же придется столкнуться с этим уродом, скажу спасибо! — мрачно пошутила я.
Из ванны я буквально выползла. Ксюха хмурым изваянием дожидалась меня в зале, где на диване мне предстояло провести ночь.
— Ну что бедолага, рассказывай, что у вас там случилось? И почему Никольский как зеленый подросток преследовал тебя?
— Умеешь ты задавать вопросы, — съязвила я, укладываясь на диван, — случилось….много чего случилось. Начать с того, что он наблюдает за мной уже семь лет, как тебя это а?