— И это все мне? — с сомнением протянула я, разглядывая батарею различных дамских примочек.
— Тебе, — от тихого голоса Никольского я подпрыгнула на месте и схватилась за сердце.
— Никольский, никогда так больше не делай, иначе повторное лечение в психушке мне обеспечено, — возмущенно выговорила я, пряча глаза от его пристального взгляда, — перестань, что я музейный экспонат какой?
— Нет, ты намного интереснее, — я обреченно закатила глаза, — тебе что-нибудь нужно?
— Я тут надолго?
— Насовсем.
— Даже так? Что ж, этого следовало ожидать, в таком случае мне нужна одежда, лучше джинсы и простая майка, и обувь, все остальное я могла бы забрать из дома…
— Нет, — резко прервал меня Никольский, — исключено, напишешь все, что тебе нужно.
— Да не вопрос, одежда должна быть у меня на кровати через час, — я мстительно посмотрела на него и добавила, — а еще через пару часов, хотелось бы сидеть в кресле парикмахера, — с этими словами я выпихнула ошарашенного Никольского из ванной и закрыла дверь на замок.
— Мне нужны твои размеры, — донеслось из-за двери.
— Мужчины! Жестами объяснишь, да выкрутишься как-нибудь! — язвительно ответила я.
— Хотя бы размер обуви, — прикинув последствия от неправильного размера обуви, я милостиво раскололась.
— Тридцать девятый.
Больше ни вопросов, ни возражений я не услышала, поэтому полностью переключила внимание на водные процедуры.
Открыв вентиль, вода сильным потоком устремилась в начищенную до блеска ванную, туда же полетели две ароматных бомбочки для ванны. На полочке около ванны поставила разные нужные вещи, с помощью которых постараюсь вернуть себе человеческий вид.
Скинув с себя ненужную одежду, я подошла к зеркалу, которое до сих пор активно игнорировала, и посмотрела на себя.
— Печально… — сказала я своему отражению, и отвернулась.
Погрузившись в манящую теплую воду, расслабленно прикрыла глаза. От воды исходил одуряющий аромат эфирных масел, тело потихоньку расслаблялось и млело от такого маленького счастья, а голова упрямо отказывалась выключить поток бесконечных мыслеформ.
Перед глазами по-прежнему стояло собственное отражение в зеркале.
Я нервно сглотнула и передернула плечами. Никогда не блистала пышными формами, а теперь и вовсе кости да кожа. Осунувшееся лицо, и постаревшие глаза. В такие посмотреть решится не каждый.
— Никольский, а ты упертый…сумасшедший, другой бы развернулся и ушел, — горько усмехнулась я, — получается должна благодарить тебя. Так лучше б я увидела жалость ко мне в твоих глазах, а не…
Глупые слезы покатились по щекам.
Я опустила голову на бортик и улыбнулась.