Я вздрогнула при этом воспоминании.
Как глупо… как чудовищно глупо тогда все получилось.
Вся жизнь пошла под откос. Все было потеряно — в один короткий миг.
«Дура! Жадная дура!»
Хорошо, что никто из людей не может увидеть моего настоящего лица. Оно сейчас, наверное, такое же жалкое как у глупого юного соседа.
Ладно, что сделано, то сделано. Прошлого не вернуть. Ни положения, ни… ни расположения. Конечно, я виновата сама. И стоит еще порадоваться, что Завулон не отдал меня в руки Светлых.
Он меня любил. И я его любила… смешно было бы молодой неопытной ведьме не влюбиться в главу Дневного Дозора, обратившего вдруг на нее благосклонный взгляд…
Кулаки сжались так, что ногти впились в кожу. Я выкарабкалась. Я пережила прошлое лето. Одной Тьме ведомо как, но пережила.
И нечего теперь вспоминать о прошлом, распускать сопли и пытаться вновь попасть на глаза Завулону. После прошлогоднего урагана, разразившегося в день моего позорного пленения, он больше ни разу не заговаривал со мной. И не заговорит ближайшую сотню лет, уверена.
Зашуршав шинами, остановилась медленно едущая вдоль обочины машина. Неплохая, «Вольво», и не с помойки. Высунулась бритая самодовольная харя. Осмотрела меня, расплылась в довольной улыбке. И процедила:
— Сколько?
Я остолбенела.
— За два часа — сколько? — уточнил бритый идиот.
Я глянула на номера — не московские. Понятно.
— Проститутки дальше, придурок, — ласково сказала я. — Проваливай.
— А то можно подумать, ты не трахаешься, — процедил разочарованный, но пытающийся сохранить лицо придурок. — Смотри, я сегодня щедрый.
— Побереги капиталы, — посоветовала я, и щелкнула пальцами. — Они тебе потребуются — тачку чинить.
Повернувшись к нему спиной я неторопливо пошла к зданию. Ладонь слегка ныла от отдачи. «Гремлин» — заклятие несложное, но сплела я его слишком резко. В капоте новенького «Вольво» сейчас копошилось бесплотное существо, да и не существо даже — а сгусток энергии, одержимый страстью к разрушению техники.
Если повезет, то конец мотору. Если нет — полетит тонкая буржуйская электроника, карбюраторы, вентиляторы, всякие шестеренки и ремешки, которыми набито машинное нутро. Никогда не интересовалась, что там у машин внутри, только в самых общих чертах. Но результат от использования «гремлина» представляю прекрасно.
Разочарованный водитель, не тратя особо времени на ругань, уже ехал дальше. Интересно, вспомнит ли он о моих словах, когда его тачка забарахлит? Наверняка. Будет орать «накаркала, ведьма!»
И даже не узнает, насколько прав.
Мысль об этом забавляла, но все-таки день был испорчен. Безнадежно. Пять минут опоздания на работу, и еще — ссора с матерью, и этот придурок в «Вольво»…