Потому что любовь — она над Тьмой и Светом.
Потому что любовь — это ни секс, ни одинаковая вера, ни «совместное ведение хозяйства и воспитание детей».
Потому что любовь — это тоже Сила.
И черта с два к ней имеют отношение Свет и Тьма, люди и Иные, мораль и закон, десять заповедей и Великий Договор.
И я все равно тебя люблю, сволочь, гад, светлая скотина, дубина добродушная, кретин надежный! Все равно! Пусть три дня назад мы стояли друг против друга, и мечтали об одном — уничтожить врага. Пусть между нами пропасть, которую никто и никогда не преодолеет!
Ну пойми же ты, я люблю тебя!
И все мои слова — лишь защита, это те же слезы, только ты их не видишь, не хочешь видеть…
Ну подойди ты ко мне, все равно где — в Сумраке, где никто нас не увидит, или на этой веранде, перед глазами изумленных детишек, обними, и мы заплачем вместе, и не надо будет слов, и я уеду к чертовой матери, к Завулону в Москву, под крылышко к довольной Лемешевой… а хочешь, я уйду из Дневного Дозора? Хочешь? Я не перестану быть Темной, это не в моей власти, и не хочу я этого, но я выйду из бесконечной войны Тьмы и Света, я буду просто жить, даже с людишек ничего брать не буду, и пусть ты все равно не захочешь быть со мной, я даже этого не прошу, лишь оставь память о том, что мы любили друг друга!
Просто подойди.
Не отвечай на мои слова!
Я — Темная!
Я — не могу быть другой!
Я — люблю лишь себя в этом мире!
Но сейчас ты — часть меня. Большая часть. Главная часть. И если будет надо — я убью часть себя, а значит — всю себя.
Но не делай этого!
Ты же — Светлый!
Вы кладете свою жизнь на алтарь, вы храните людей и стоите друг за друга… ну попробуй так же посмотреть на меня, пусть даже я ведьма, пусть я твой враг! Вы ведь иногда можете — понять. Как понял Антон Городецкий… собрав чудовищную Силу ради одного — не пускать ее в ход. Но Антоном я могу лишь восхищаться как настоящим врагом, а тебя я люблю, люблю, люблю! Ну пойми же ты, и шагни ко мне, сволочь ты любимая, гадина ты моя милая, враг мой единственный, придурок ты мой ненаглядный!
— Придурок! — крикнула я.
И лицо Игоря исказилось такой чудовищной мукой, что я поняла — все.
Свет и Тьма.
Добро и Зло.
Это лишь слова.
Только мы говорим на разных языках, и никак не поймем друг друга — пусть и хотим сказать одно и то же.
— Уходи. Или я уничтожу тебя.
Он произнес эти слова — и вышел из Сумрака. Его тело потеряло очертания, размазалось, чтобы тут же возродиться уже в человеческом мире, рядом с мальчишками-артековцами. И я бросилась следом, выдираясь из своей тени — если бы можно было так же легко выйти из самой себя, из своей сути, из своей судьбы!