И еще — здесь есть защита. Кажется, это как-то связано с толщей земли над головой… и с тем, что в этой земле погребли минувшие годы. Даже не годы — века.
Я шагнул в разъехавшиеся двери поезда. Противно и назойливо гудело из динамиков, а потом хорошо поставленный мужской голос произнес: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — „Комсомольская“».
Я еду по кольцу. Против часовой. Причем на «Комсомольской» я точно не выйду. А вот после нее… После нее — пожалуй, выйду, И это будет «Проспект Мира». И, кстати, стоило пройти по перрону дальше, к голове поезда. Тогда ближе на переход.
Значит, мне на рыжую ветку. Причем скорее всего на север, потому что иначе я поехал бы по кольцу в противоположную сторону, до «Октябрьской».
Вагон трясся на ходу, от нечего делать я разглядывал обильную рекламу. Длинноволосый мужик, стоя на цыпочках, но при этом присев, почему-то рекламировал женские колготки, и чья-то вооруженная фломастером рука не преминула дорисовать горе-волосатику внушительных размеров фаллос. Соседняя нашлепка предлагала погоняться по городу за разноцветным джипом, но смысла этой погони я как-то не уловил. Приз, наверное. Чудодейственные таблетки от большей части недугов — и все в одном флаконе, конторы по торговле недвижимостью, самый-самый из самых йогурт, подлинный «Боржоми» с бараном на бутылке… Вот и «Комсомольская».
Реклама мне надоела, и я, бросив сумку у выхода, подошел к плану метро. Не знаю почему, но взгляд мой с первой попытки прикипел к рыжему кругляшу и к надписи рядом с ним — «ВДНХ».
Мне — сюда. Точно. Здоровенное, изогнутое подковой, здание. Гостиница «Космос».
Что ни говори, а жить как-то легче, когда цель уже известна. Я с облегчением вздохнул, вернулся к сумке и даже улыбнулся мутному отражению в дверном стекле. Стекло тоже носило следы чрезмерной активности городских питекантропов — от надписи «не прислоняться» осталось лишь загадочное утверждение «не слон я».
Наверняка ведь не слон. Животное, но не слон — те являют собой воплощение спокойствия и мудрости, на мой взгляд. А неведомый мне автор утверждения — скорее всего обезьяна, грязная и самодовольная обезьяна. Слишком похожая на человека, и именно поэтому грязная и тупая…
Хорошо, что я — Иной, а не человек.
Вот и «Проспект Мира»; лесенка, поворот направо, эскалатор, и поезд как раз подходит. «Рижская». «Алексеевская». «ВДНХ». Из вагона — направо, это я всегда знал.
Длинный-длинный эскалатор, на котором почему-то ни о чем не думается. Опять назойливая реклама. Подземный переход. И гостиница. Подковообразный монстр французской архитектуры. Впрочем, гостиница изменилась, и заметно. Добавилось подсвеченных вывесок, ярких огней; опять же — казино, призовая иномарка на постаменте. Девки какие-то, несмотря на мороз, в стороне курят. И внутри — швейцар, разом сглотнувший ладонью сотенную бумажку. Зато мгновенно отнял у меня сумку и препроводил к стойке.