– Вот так-то лучше. Слава богу, вы становитесь благоразумным.
– Или глупею, – сказал Кемп и снова протер глаза.
– Дайте мне виски. Я еле дышу.
– Этого я бы не сказал. Где вы? Если я встану, то не наткнусь на вас? Ага, вы тут. Ладно. Виски?.. Пожалуйста. Куда же мне подать его вам?
Кресло затрещало, и Кемп почувствовал, что стакан берут у него из рук. Он выпустил его не без усилия, невольно опасаясь, что стакан разобьется. Стакан повис в воздухе, дюймах в двадцати над креслом. Кемп глядел на стакан в полном недоумении.
– Это… Ну, конечно, это гипноз… Вы, должно быть, внушили мне, что вы невидимы.
– Чушь! – сказал Голос.
– Но ведь это – безумие!
– Выслушайте меня.
– Только сегодня я привел неоспоримые доказательства, – начал Кемп, – что невидимость…
– Плюньте на все доказательства, – прервал его Голос. – Я умираю с голоду, и для человека, совершенно раздетого, здесь довольно прохладно.
– Он чувствует голод! – сказал Кемп.
Стакан виски опрокинулся.
– Да, – сказал Невидимка, со стуком ставя стакан. – Нет ли у вас халата?
Кемп пробормотал что-то вполголоса и, подойдя к платяному шкафу, вынул оттуда темно-красный халат.
– Подойдет? – спросил он.
Халат взяли у него из рук. С минуту он висел неподвижно в воздухе, затем как-то странно заколыхался, вытянулся во всю длину и, застегнувшись на все пуговицы, опустился в кресло.
– Хорошо бы кальсоны, носки и туфли, – отрывисто произнес Невидимка. – И поесть.
– Все, что угодно. Но со мной в жизни не случалось ничего более нелепого.
Кемп достал из комода вещи, которые просил Невидимка, и спустился в кладовку. Он вернулся с холодными котлетами и хлебом и, пододвинув небольшой столик, расставил все это перед гостем.
– Обойдусь и без ножа, – сказал Невидимка, и котлета повисла в воздухе; послышалось чавканье.
– Я всегда предпочитал сперва одеться, а потом уже есть, – сказал Невидимка с набитым ртом, жадно глотая хлеб с котлетой. – Странная прихоть!
– Рука, по-видимому, действует? – сказал Кемп.
– Будьте спокойны, – сказал Невидимка.
– И все-таки как это странно!..
– Вот именно. Но самое странное то, что я попал именно к вам, когда мне понадобилась перевязка. Это моя первая удача! Впрочем, я все равно решил переночевать в этом доме. Вам не отвертеться! Страшно неудобно, что кровь мою видно, правда? Целая лужа натекла. Должно быть, она становится видимой по мере свертывания. Мне удалось изменить лишь живую ткань, я невидим, только пока жив… Уж три часа, как я здесь.
– Но как вы это сделали? – начал Кемп раздраженно. – Черт знает что! Вся эта история от начала до конца – сплошная нелепость.