Он хотел покоя, хотел, чтобы его утешили. А что сделала она? Ушла. Она оказалась эгоисткой, думавшей лишь о своей боли.
Он считал, что его нельзя простить и полюбить, и она лишь подтвердила его страхи, покинув его.
— Ваше сиятельство! — Нора подалась вперед и протянула Давине носовой платок. — Вы плачете.
— Правда? — Давина взяла платок и начала промокать слезы.
Нора и Джим смотрели на нее с состраданием, но она ничего не стала говорить.
Понимал ли Маршалл, что теряет контроль над рассудком?
Она должна найти способ спасти его и, если это возможно, спасти его рассудок.
«Боже милосердный, сделай так, чтобы для этого уже не было слишком поздно…»
Огромное строение высилось на фоне ночного неба. Здание, края которого тонули во мраке, было похоже на распластанное по земле чудовище, охраняющее вершину горы. Монстр из шотландских мифов и легенд, призванный охранять покой этой части Северо-Шотландского нагорья.
Шотландия была повальным увлечением, став популярной благодаря любви королевы к этому краю. Давина уже давно привыкла к толпам английских туристов, а также к соседям-англичанам и лишь изредка напоминала себе, что сама она на самом деле шотландка, а не англичанка. Со времени последней битвы между двумя странами прошло более столетия. Британская империя распространилась по всему миру и включила Шотландию в свои владения.
Однако в данный момент, глядя на возвышавшееся над округой кирпичное сооружение, которое выглядело так, будто было построено как предостережение врагам, Давина почувствовала прилив гордости за прошлое Шотландии. Она ощущала себя женщиной, которая облачилась бы в шотландский клетчатый плед не потому, что это нравилось королеве, а потому, что он был любимой и удобной одеждой. Она сражалась бы рядом с мужем или за его спиной. Его дело было бы и ее делом.
Сейчас она должна сделать для Маршалла не меньше.
Она решила, что если им овладело безумие, он будет жить в Эмброузе, а она будет заботиться о нем с любовью и нежностью, на какие только способна. Но никому — никому — не позволено снова заключить в тюрьму графа Лорна!
— Суровое место, — отважился сказать Джим.
Давина кивнула.
— Что вы собираетесь делать, ваше сиятельство? — спросила Нора.
Было видно, что и Джиму интересен ответ на этот вопрос. Все трое были примерно одного и того же возраста, но Давина чувствовала себя старше и умудреннее.
— Я собираюсь забрать Маршалла домой.
— А вы сможете?
Давина улыбнулась, пытаясь казаться уверенной.
— Я его жена, графиня Лорн. Конечно, смогу.
Но ее глаза защипало от слез, и она отвернулась, чтобы Джим и Нора их не увидели. Сейчас она не может быть слабой. Не время падать в обморок, лить слезы или прибегать к другим уловкам, чтобы избежать трудной ситуации, как это иногда практиковали ее знакомые женщины в Эдинбурге.