Вместо того чтобы распространяться о его заслугах или титуле, тете надо было бы рассказать ей, что у Маршалла Росса, графа Лорна, такие темные карие глаза, что кажутся почти черными, и такие же почти черные волосы. Или о том, что он высок ростом, а черты лица очень красивы и благородны.
Если она не перестанет думать об этом, то проведет всю ночь, разглядывая его в молчаливом восторге. С большим трудом ей наконец удалось опустить взгляд на сложенные на коленях руки и заставить себя слушать, о чем говорит священник, читавший, очевидно, пастырское напутствие молодоженам, а не размышлять о том, как потрясающе красив Маршалл Росс, или о том, что должно произойти очень скоро.
Господи, неужели она опять покраснела? Такое с ней случалось редко, однако мысль о том, что она останется наедине с этим человеком в их спальне, опалила щеки и окатила тело теплой волной. Неужели это возможно, что она станет женой? Этого не может быть. Тем более женой этого человека. Да она просто умрет от смущения.
— Почему вы покраснели? — спросил Маршалл.
— Разве вы не знали, что есть люди, которые боятся наставлений? — ответила она, бросив взгляд на священника. — Вам не кажется, что проповеди могут быть пугающими?
— Это зависит от темы проповеди. Вы вообще боитесь проповедей?
— Нет. — Она заставила себя взглянуть на него. Он улыбался, и на мгновение — не более чем на секунду — она была поражена тем, как он на самом деле красив. — Я вообще мало чего боюсь. Например, мне очень нравится гроза. Я люблю зиму. И розы.
— Хорошо, что вы это мне сказали, — тихо произнес он. — Буду знать. — У него был низкий голос, весьма соблазнительный, и странным образом напомнил ей о шоколаде, который ей иногда привозила из Лондона тетя Тереза.
— Вас я не боюсь, — сказала Давина, но это было скорее бравадой, чем правдой. — И замужества не боюсь. Просто это какой-то новый опыт, а я еще не выходила замуж. Мне придется приспосабливаться. А вы знаете, что в Африке существует традиция платить за невесту скот?
— В Эмброузе очень большое стадо коров. И коз. Мы не прочь заплатить за вас выкуп.
Тут она посмотрела ему прямо в лицо, потому что он ее удивил. Во-первых, он не подверг сомнению ее знание традиций малоизвестных племен, затерявшихся где-то в дебрях далекой Африки, а во-вторых, он просто ее дразнил.
— Я ношу очки, — сказала она. — Самое лучшее — это быть честной, не правда ли? Если я потеряю честь, я потеряю себя.
— Шекспир?
Она кивнула.
— Я не могу читать без очков. Вам следует узнать об этом сейчас. Я плохо вижу. Не вообще, а когда пытаюсь читать. Все слова сливаются. — Она несколько раз моргнула.