Коттедж на ферме был тих, закрыт и, очевидно, покинут, но когда молодые люди подошли к нему по заросшим травой булыжникам, они увидели привязанного у навеса мула. Его шкура почернела от пота, пот каплями висел на шерсти живота. Стефен остановился и схватил Дженнифер за руку. «Проклятье. Значит, он вернулся. Дженни, ради Бога, тебе нужно отсюда уйти. Быстро!»
Но было слишком поздно. Из одного из ветхих зданий вышел мужчина и направлялся к ним с ведром в руке. Именно его видела Дженнифер прошлой ночью — большой смуглый Пьер Буссак, альпинист и… убийца? Дженнифер приросла к камням, на которых еще недавно изображала аудиторию, могла только надеяться сквозь испуг, что француз не поймет, кто она.
Солнечный свет, изрезанный на части угрожающими облаками, падал прямо ему в глаза. На секунду ослепленный после темного сарая, он сделал три или четыре шага, прежде, чем увидел их. Остановился, неразборчиво зарычал на Стефена, который вышел вперед. «Какого дьявола надо?» — спросил он грубо. «Вы Пьер Буссак?»
Прямого ответа не было, только грубо уклончивый. «Зря тратишь время. — Сильный южный акцент сбивал Дженнифер с толку еще ночью. Она с облегчением поняла, что мужчина принял Стефена за туриста, которому нужна его профессиональная помощь гида. — Я больше никого не вожу вверх этим летом. Не сказали в деревне?»
Он повернулся и шевельнул плечом, что можно было расценить как прощание, но в результате заметил Дженнифер, которая пряталась за плечом Стефена. Посмотрел, уставился, темный подозрительный взгляд прополз по ее телу, оценил бледно-золотую шапку волос, золотисто-загорелую кожу, длинное зеленое хлопчатобумажное платье…
Зрачки расширились. Ведро выпало из небрежных пальцев, стукнулось о землю, покатилось, переворачиваясь, почти с нереальностью замедленной съемки. Мужчина не шевельнулся, чтобы остановить его. На звук прибежали две собаки, но остановились, когда густой поток молока потек по камням, и остались за спиной хозяина, подозрительно поглядывая на незнакомцев и рыча.
Буссак узнал ее, это очевидно. И в глазах его присутствовала не только злость, но и оттенок страха. Взгляд неустойчиво колебался, опускался, потом непроизвольно перешел на дверь коттеджа. Но только на секунду. Стук ведра, катившегося у его ног, в конце концов дошел до него. Он наклонился, чтобы его поднять, рявкнул на собак и опять обернулся к незваным гостям, полностью восстановив самообладание. «Я вам сказал. Гидом я больше не работаю».
Он бы отвернулся и ушел, но голос Стефена остановил его: «Минуточку… Я хотел вас видеть не по поводу прогулки, думаю, вы это уже поняли, мсье Буссак. Я хочу поговорить с вами».