Эванджелина стала искать, чем бы швырнуть в него. На глаза попался альбом гравюр. Она наклонилась и метнула альбом в герцога. Тот легко поймал его одной рукой.
– Это альбом моей бабушки. Я попросил бы бережнее обращаться с моей собственностью.
– Я не ваша служанка! А вы мне не хозяин! Вы не можете мне приказывать. Прошу прощения за то, что чуть не порвала альбом вашей бабушки. Этого больше не повторится.
– Я мог бы приказать вам, но сомневаюсь, что от этого будет прок.
– С вами говорить – что решетом воду черпать. Послушайте меня, милорд. Возьмите назад свои оскорбительные слова, свои деньги и убирайтесь к дьяволу!
В то же мгновение он оказался рядом, схватил ее и притянул к себе.
– Черт побери, мадам, а теперь закройте рот и выслушайте меня! Вы ведете себя как базарная торговка. Что бы я ни сказал, вы всегда толкуете это в самом дурном смысле. Если иногда я разговариваю с вами слишком властно, то только потому, что вы упираетесь всеми четырьмя копытами и затыкаете уши. Другого обращения вы не заслуживаете. Если вы считаете, что это оскорбляет вашу гордость, я начну сомневаться в ваших умственных способностях.
Эванджелина поняла, что он не имел в виду ничего обидного. Герцог просто считает ее слишком гордой. Он ничего не понимает. Ричард несказанно удивился, когда она уткнулась лицом в его плечо и глухо сказала:
– Извините… Скажите то, что хотели. Я больше не буду набрасываться на вас.
Герцог привлек ее к себе, погладил по спине и поцеловал в макушку.
– Разве вы не понимаете? Я хочу, чтобы у пас были собственные деньги. Хочу, чтобы вы могли купить то, что доставит вам удовольствие, а с пустыми карманами это невозможно. Только II всего. Я хочу, чтобы вы были счастливы. – Почувствовав, что ее спина напряглась, Ричард снова поцеловал ее и тихо сказал: – Вас гнетет что-то еще, правда? Кроме того, что вы сторонитесь меня и находитесь в разладе с собой. Что его? Позвольте помочь вам. Знаете, я сделаю это с радостью. – Герцог ждал, не сомневаясь в своей правоте и желая услышать правду. Но через несколько мгновений стало ясно, что она ничего не скажет. Обидно, черт побери. Очень обидно. – Это как-то связано с вашей боязнью за меня? Что вы хотели этим сказать?
– Ровным счетом ничего, милорд, – ответила она. – Я уже как-то говорила вам, что не люблю Лондон. Мне здесь не по себе. Только и всего.
– Вы вольны оставить город в любой момент. Только скажите мне, когда захотите вернуться в Чесли.
Дура… Боже, какая она дура! Эванджелина была уверена, что герцог видит ее замешательство. Эджертон не дал ей новых инструкций и не сказал, когда она может уехать. Чтобы ответить герцогу, нужно сначала увидеться с сэром Джоном. Она покачала головой и прошептала: