Внезапно де Витт схватил ее за руки и рванул на себя. Почувствовав владевший им гнев, Эванджелина так испугалась, что едва не лишилась дара речи.
– Отпустите меня…
– О нет, еще не время. Я хочу овладеть вами, не сходя с этого места. Надо же мне понять, чем закоколдовали Эджертона. Ведь вы наверняка спали с ним, правда? Что скажете? Наверное, герцог тоже спит с вами, а чем я хуже?
– Вы глупец. Здесь очень холодно. – Она плюнула ему в лицо.
Продолжая держать ее за левое запястье, но отпустив правое, он достал из кармана платок и вытер лицо. Затем негромко сказал:
– Вы за это заплатите. Меня считают красивым мужчиной и умелым любовником. Значит, дело в этом чертовом герцоге, верно? Он богат, титулован, и это привлекает к нему таких шлюшек, как вы. Если бы у меня было то же самое, вы бы не отвергли меня. Не пытайтесь меня ударить, иначе полетите через перила. Мне наплевать, что вы не выполните следующее задание. В вашей сумочке найдут письмо и тут же узнают, что вы изменница.
– Я не отвергну вас только в одном случае. Когда увижу болтающимся в петле.
– Сучка! Я тебе…
– Эванджелина!
Конан де Витт опустил руки и медленно отошел от нее. Эванджелина подняла глаза и увидела вышедшего на балкон герцога. Она крепко прижала к себе сумочку и обошла де Витта.
– Милорд… – сказала она.
Герцог посмотрел на Конана де Витта, на Эванджелину, лицо которой было мертвенно-бледным, и ощутил жажду убийства. Он сухо и холодно сказал:
– Де Витт, я могу спросить, что вы здесь делаете с моей кузиной? Тут очень холодно.
Так он знает де Витта? – удивилась она, сделав еще один шаг к герцогу.
– Да, мы как раз говорили о том, насколько переменчива английская погода. Я сказал мадам, что она простудится, если постоит здесь еще немного. Я видел, как она вышла на балкон, и решил познакомиться с ней. Она любезно поделилась со мной своим мнением об Англии и англичанах. Но я успел продрогнуть до костей.
Милорд, мадам, позвольте откланяться. – Он кивнул обоим и вышел.
Герцогу хотелось схватить мерзавца за глотку, но пришлось сдержаться. Эванджелина побледнела как полотно; казалось, она вот-вот упадет в обморок.
Ричард видел, что она оставила танцевальный зал и вышла на балкон. Видел, что туда же направился мужчина в сером домино и серой маске. Он устремился следом, как только сумел избавиться от леди Уинтроп, которая поспорила с подругой, что переспит с ним.
Черт побери, что с Эванджелиной? На ней нет лица. Герцог притянул девушку к себе так же, как это только что сделал де Витт, и спросил, дыша ей в лоб:
– Он оскорбил вас? Что он вам сказал? Она почувствовала, что Ричард дрожит от гнева, и покачала головой, прижатой к его плечу.