- Ты что, тезка, щелкать разучился? Пора тебя увольнять! - сказал я ему. - Вот, учись.
Я щелкнул двумя пальцами правой руки, затем - левой и неожиданно для самого себя стал пританцовывать. Тезка прыснул, снял с ремня два больших ключа от камер и, ударяя одним по другому, стал вприпрыжку сопровождать меня. Мы весело пронеслись по коридору, спустились по лестнице, обтанцевав каждую ступеньку, и уперлись лбами в железную дверь, отделяющую следственный корпус от собственно тюрьмы. Запыхавшийся, но веселый, мой тезка нажал кнопку звонка, предупреждающего мента-регулировщика: зек у входа в тюрьму, и спросил:
- Чего, тезка, радуешься? Обещали скоро выпустить?
- Точно! Год прошел, так что если лоб зеленкой не смажут, то всего четырнадцать лет осталось, - ответил я отдуваясь.
- Ну да-а, заливаешь, - недоверчиво протянул он, но в это время дверь отворилась, и тезка, мгновенно преобразившись в мента, выкрикнул: - Руки назад! - и ввел меня в тюремный коридор.
Мы шли с ним мимо камер торжественно и бодро, будто принимая парад закованных в латы рыцарей-циклопов - железных дверей с глазками и квадратными щитами кормушек. Дорожки были выстланы специально для нас, почетных гостей; железные сетки в пролетах оберегали обоих от любых неожиданностей. Добрая старая екатерининская тюрьма. Ну, куда же девалась вся твоя мрачность?
И только одна мысль, которую я пытался отогнать как назойливую муху, портила мне радость этого вечера: почему все же в маминой записке не была упомянута Наташа?..
* * *
Прошло еще несколько недель, и однажды утром в кабинет Солонченко вошли, празднично улыбаясь, Володин, Илюхин и крупная ярко накрашенная брюнетка лет под сорок.
- А вот вам и адвокат в помощь, Анатолий Борисович, - сказал Володин,- Теперь вам будет гораздо легче разобраться во всех этих талмудах. .
- Дубровская Сильва Абрамовна, - представилась дама.
Еврейка-защитник! Это они здорово придумали!
Много позже моя семья узнала от общих знакомых, по каким критериям подбирал КГБ в московской коллегии адвокатов защитника для меня: обладание допуском; членство в партии; женщина; еврейка. Вот когда ущербность пятого пункта в анкете оказалась не помехой, а достоинством! Органы полагали, что с женщиной-еврейкой у меня скорее установятся доверительные отношения.
Между тем Сильва Абрамовна, приняв тон молодящейся кокетки, стала говорить мне что-то куртуазное. Я прервал ее:
- Простите, вы с моими родственниками встречались?
- Н-нет.
- Но подбор защитника я доверил им! Мне трудно здесь, находясь в полной изоляции, узнать что-либо о том или ином адвокате. Почему бы вам с ними не встретиться? Если они утвердят вашу кандидатуру, то и я соглашусь.