Так как я в свое время имел глупость обратить внимание следствия на допущенную ими неувязку: кагебешный дворник обнаружил статью о моем аресте за день до того, как меня забрали, органы заготовили своеразъяснение. В материалах дела - обмен письмами между следственным отделом КГБ и их приемной. На запрос отдела последовал ответ: секретарша, проставляя дату, попросту ошиблась - Захаров был у них |не пятнадцатого марта, а пятнадцатого апреля.
Новая накладка! Как же тогда быть с имевшимися в деле показаниями "дворника" о том, что просматривая найденные материалы и наткнувшись на наши имена, он вспомнил о появившейся за несколько дней до того статье в "Известиях", где говорилось о нас? Ведь этот номергазеты вышел четвертого марта! Если дело происходило четырнадцатого марта, то прошло и впрямь несколько дней, а если четырнадцатого апреля, то подтасовка в захаровском свидетельстве становится очевидной!
Я конечно, осознавал, что все эти выкладки не помогут мне защитить себя, но действовал в рамках поставленной перед собой цели: изучать их методы, а затем, когда появится возможность, - разоблачить. И вот, анализируя фокусы КГБ с изменением показаний Липавского, с Петуховым и Захаровым, я думал: почему же у них так много оплошностей, почему они так халтурно сшили дело? Недостаток профессионализма? Или просто слишком спешили?
Мысль о том, что охранка почему-то очень торопилась с моим арестом, уже не раз приходила мне в голову. Что же получается? Их агент Липавский работал среди нас несколько лет и вот, наконец, вышел на идеальную позицию: мы с ним поселились в одной комнате. Какие прекрасные возможности открываются перед ним для сбора оперативной информации, для организации грандиозных провокаций! Ведь все мои контакты с иностранцами теперь контролировать еще легче; остается только наблюдать, выждать подходящий момент и всунуть в очередной пакет, который я собираюсь передать какому-нибудь дипломату, действительно секретную информацию. КГБ возьмет нас обоих с поличным, а Липавскому не придется даже саморазоблачаться! И вот именно тогда, когда многолетние усилия КГБ внедрить провокатора в самый центр нашего движения увенчались успехом и осталось только собирать плоды, он, не проведя со мной и трех дней, исчезает, а вскоре в "Известиях" появляется его письмо. А дело-то не подготовлено! И теперь после моего ареста органам приходится срочно конструировать его, вводя в игру Петухова, Захарова, тасуя Бейлину с Ворониной, задерживая Тота и редактируя его показания, перелицовывая несколько раз свидетельства Липавского...