9 июля, четверг
На следующий день я все-таки решила съездить к Косте, чтобы получить дополнительную информацию. Да и Андрея волновало, что происходит с другом; знакомы они были давно, и для того, чтобы Костя отказался признавать его по телефону, должны иметься веские причины.
По совету Андрея я поехала без предупреждения. Дверь мне открыла усталая женщина с заплаканными глазами и в застиранном халате. Я представилась.
– Если вы за компенсацией, нам платить нечем, – заявила она и уже собралась захлопнуть дверь перед моим носом.
– За какой компенсацией? – не поняла я. – Я от Андрея. Он волнуется из-за Кости, а сам приехать не может.
Она все-таки впустила меня в квартиру. Хотя было только двенадцать часов дня, Константин уже напился в стельку.
Его жена проводила меня на кухню и предложила кофе. Налила чашку и себе. Затем тяжело опустилась на табуретку напротив меня.
Семья художника – жена, теща и двое детей – ютилась в четырехкомнатной «хрущевке», полезная площадь которой равнялась тридцати шести метрам. Тут, конечно, не до творчества. Совмещенный санузел, пятиметровая кухня, отсутствие коридора – в общем, становилось понятно, почему Косте приходилось работать в мансарде вместе с друзьями. С бельевых веревок, протянувшихся, казалось, по всей квартире, свисали застиранная детская одежда, старушечье тряпье, штопаное белье.
– Вы точно не будете подавать на нас в суд? – спросила женщина, представившаяся Леной.
– С какой стати?! – снова не поняла я.
– Ну, ведь мансарда же…
Оказывается, за последнее время у них перебывало столько всяких непрошеных гостей, что Лена уже не представляла, чего от кого ждать. В частности, некие молодые люди предупреждали, что хозяева квартиры снизу намерены требовать возмещения ущерба.
– Но вы-то тут при чем? – Я по-прежнему ничего не понимала.
Лена тоже ничего не понимала, но боялась, как боялся и ее муж, нашедший самый легкий выход, – Костя ушел в запой и пил уже вторую неделю не просыхая.
Я попросила Лену рассказать, кто приезжал к ним за последнее время. Как и художник Андрей, она заметила, что появлявшиеся типы не утруждали себя, не представлялись. Они все только чего-то требовали и орали.
Я спросила: приезжали одни и те же или разные люди? Лена ответила, что кое-кто появлялся и два, и три раза. Кто-то – по разу. Я вынула из сумки прихваченные с собой Васины рисунки и показала ей. Троих она не узнала, зато парня с немного раскосыми глазами видела дважды, если не трижды.