А.
Поняла.
М.
Уволокли, а потом я ее навещала, кормила из груши в резиновую кишку через нос. Месяц я ходила. Волк тоже два раза приходил, еле ноги уволок. Она лежит, вся в трубках, как ежик. Он еле ноги уволок. Следователю она тоже ничего не сказала. Была в гостях, расстроилась. Сын ее тоже приходил, я его насобачила кормить, мне же надо работать. Он и кашу уже сам варил. Золотой парень оказался. Потом к нам пришел за ее вещами, мы ему открыли с трудом, никому старались в тот период не открывать. Я ему все приготовила, он даже чемодан не принес, а она тоже без чемодана к нам пришла, для начала с хозяйственной сумкой. Потом только нанесла всякой всячины. Я это все барахло увязала в хороший узел, он взвалил и поволок. Теперь у него, у мальчика, своя комната, но мать фактически на нем. Волк есть волк, и хватает и съедает, санитар, вы это понимаете? Он съест и убьет. Вот на что вы идете. Так что забирайте чемодан и вон, вон.
А.
Мне некуда.
М.
Опять новое дело! Куда некуда?
А.
Никуда. Я к вам пришла, к Леониду Витальевичу.
М.
У нас вам негде! Понятно?
А.
Да вы не поняли. Я посоветоваться. Просто посоветоваться.
М.
Хорошие советы с чемоданом.
А.
Мой папа с Леонидом Витальевичем давно еще работал. В ЭНИМе.
М.
В ЭНИМе? Ну? Кто это?
А.
Жуков. Жуков Юрий Николаевич.
М.
Не знаю.
А.
Заведующий отделом планирования.
М.
Не знаю таких.
А.
Еще когда была жива моя мама, а я осталась без работы, она говорила: сходи к Леониду Витальевичу.
М.
Он бы никогда не взялся.
А.
Папа же его устраивал на работу.
М.
А папа где?
А.
Папа от нас ушел в другую семью, потом умер. Мама осталась с нами двумя. Мы выросли, я ушла с работы, поссорилась с одной сотрудницей, подала заявление… Осталась на маминой шее. Год назад мама умерла… Денег у меня нет, пенсия маленькая…
М.
Какая у тебя пенсия, ты же молодая.
А.
Пенсия по шизофрении.
М.
Ничего себе.
А.
Это мне брат посоветовал после смерти мамы лечь в больницу, все равно лежишь, там будешь лежать, там тебя будут хоть кормить. Правда, нашли у меня депрессивное состояние после смерти мамы.
М.
Ничего себе.
А.
А на самом деле я просто переживала смерть мамы, простое человеческое чувство, и все. Ну вот, я вышла, после больницы тяжело, надо как-то жить… А брат опять вызывает врача, мы ее не можем поднять с постели, она неподъемная, сама себя не оправдывает, кормить я ее не в силах. Не с ложки ведь. На двадцать семь рублей. А кому какое дело, не кормите. Оставьте в покое. А брату, видно, понравилось жить одному, опять положили меня в больницу, диагноз уже тот. Клали меня, я кричала криком. Положили в буйное.