Пожелав напарнице спокойного дежурства, Ник отправился в помещение для отдыха. Принял горячий десятиминутный душ, облачился в махровый безразмерный банный халат и прошёл на кухню. Там он оперативно приготовил яичницу: из шести яиц, с бужениной, ветчиной и свежими помидорами. Наделал вдоволь бутербродов с красной икрой и тресковой печенью. С аппетитом поел, выпив в процессе трапезы грамм двести пятьдесят водки и две банки светлого пива. В голове приятно и хмельно зашумело, вдоль позвоночника пробежала тёплая волна, нестерпимо захотелось спать.
Выкурив финальную сигарету, Ник старательно затушил окурок в стеклянной пепельнице и улёгся на одной из двух раскладушек, на той, что была безупречно заправлена – в отличие от второй, напоминавшей собой разворошённое воронье гнездо.
Сон пришёл сразу, как только его голова коснулась тощей подушки…
Старинный, массивный и слегка неуклюжий трёхмачтовый фрегат, чуть наклоняясь на левый борт, ходко шёл курсом прямо на малиновое вечернее солнце, неподвижно – как казалось – зависшее над линией горизонта. На двух передних мачтах корабля были подняты только нижние, светло-коричневые паруса, которые, звеня, выгибались крутыми дугами под напором устойчивого ветра. Третья же мачта была и вовсе голой, то есть, не обременённой ни единым парусом. На гребнях серых крутых волн отчаянно приплясывали мелкие белые «барашки».
«Судя по солнцу, фрегат идёт строго на запад», – решил Ник. – «А малое количество парусов говорит о том, что опытный капитан судна совершенно справедливо опасается ночного шторма».
Под центральной мачтой фрегата наличествовал раздвижной столик, плотно заставленный разномастными бутылками синего и зелёного стекла, оловянными чарками и стаканчиками, а также серебряными тарелками, наполненными крохотными пирожками, пирожными и прочими разномастными сладостями. Вокруг стола на складных и обычных стульях расположилась небольшая, но очень живописная и весёлая компания. Четверо мужчин – одетых в камзолы и мундиры старинного покроя, местами украшенные пышными белыми и фиолетово-лиловыми кружевами, со шпагами в ножнах на левых боках, в кудрявых париках – неторопливо и с явным удовольствием дымили деревянными и фарфоровыми курительными трубками. Две молодые и миловидные дамочки, одна – низенькая и полненькая шатенка, другая – высокая и очень стройная платиновая блондинка, облачённые в длинные и пышные платья, что-то пили – мелкими глотками – из фарфоровых чашечек, время от времени воздавая должное заварным пирожным, халве и мармеладу. Обнаружилась и старенькая испанская гитара, лежащая на бухте каната рядом с толстенной корабельной мачтой.