Вместе с тем, по асфальтовым дорожкам перемещались и совершенно обычные люди: шустрые бабульки с хозяйственными сумками, юноши и девушки с портфелями и тубусами под мышками, разномастные стайки беззаботных детишек. А ещё из-за угла дома высовывался капот милицейского УАЗика, рядом с которым нервно покуривал старший лейтенант Лёня.
– Похоже, что обложили со всех сторон, – отходя от портьеры, сердито проворчал Ник. – Вот же, уроды фантомные! Одна засада, две? Собственно, без особой разницы. Сейчас главное – отыскать Маришку…. Ладно, будем переходить – по полной программе – на нелегальное положение. До завтрашнего утра, понятное дело…
Он прошёл в тёщину спальню и, немного подумав, приступил к кардинальной смене облика. Много чему тогда, во время диверсионной службы в одной беспокойной южной стране, его успели научить.
Первым делом Ник устроил вдумчивую ревизию многочисленным парикам Аделаиды Макаровны и, в конечном итоге, выбрал самый длинный и пышный – в мелких кудряшках, цвета воронова крыла. Нахлобучил на голову, с минуту повертелся перед зеркалами трёхстворчатого трюмо и довольно хмыкнул:
– Страхолюдно, конечно. Зато необычно и импозантно…
С верхней одеждой тоже особых проблем не возникло, благо тёща была женщиной рослой и костистой. Он отобрал широкую бежевую блузу с кружевным белым воротником и бесформенную тёмно-серую юбку длиной по щиколотку.
– А с косметикой скупиться не стоит, – решил Ник, открывая палехскую шкатулку с соответствующими причиндалами. – Будем создавать образ пятидесятилетней жизнерадостной вдовушки, ищущей нового спутника жизни. Такой вот бой-бабы. Помада нужна сугубо ядовито-розовая, тени с лёгкой прозеленью и, главное, румян на щёки – побольше…
Подбор обуви слегка затянулся, ступни ног у Аделаиды Макаровны оказались на удивление узкими, с очень низким подъёмом.
– Надо же, как оно всё непропорционально! – гневно возмущался Ник, с трудом снимая с ноги очередную туфлю. – Безразмерные и толстенные ручищи – как у матёрого деревенского молотобойца, и при этом такие элегантные, практически графские ступни. Вот и пойми всех этих женщин…. Что теперь прикажете делать? Не босиком же ковылять, привлекая к себе нездоровое всеобщее влияние?
Впрочем, удалось разрешить и эту трудность. В кухонной кладовке Ник отыскал подходящие летние сандалии покойного – уже лет семь как тому назад – тестя, и решил, что с белыми дамскими носками данная обувка будет смотреться вполне даже прилично.
Для завершения цельности образа он нацепил на нос стильные пляжные очки с тёмно-жёлтыми стёклами. Потом сложил в шикарную кожаную сумку, с которой Аделаида Макаровна ездила в разнообразные санатории, свою настоящую, то бишь, мужскую одежду, в боковые карманы сумки запихал кошелёк с деньгами, упаковку с заветными таблетками, карманный фонарик на батарейках и перочинный нож – швейцарский, с множеством лезвий и специальных насадок самого различного назначения. Чуть-чуть посомневавшись, бросил поверх одежды – на всякий случай – тёщин паспорт и права на вождение машины, обнаруженные на трюмо, в нагрудный карман блузки опустил ключи от её же «Жигулёнка», зажигалку, початую пачку сигарет и, тихонько притворив входную дверь, вышел на лестничную площадку.