Когда он повторил инъекцию, введя моряку еще одну дозу, у женщины дрогнули губы. Она взяла вату, чтобы протереть место укола, но Абст вынул из коробочки третью ампулу.
— Девятьсот тысяч! — пробормотала она.
Вместо ответа Абст вновь вонзил иглу шприца в руку пациента.
Служитель убрал столик с медицинскими инструментами, вкатил другой. На нем уместились тарелки с обедом, бутылка какой-то воды, высокая вазочка с подрагивающим апельсиновым желе.
Не прошло и десяти минут, как дыхание больного замедлилось, стало ровнее, глубже. Его губы разжались, на лице проступил слабый румянец.
— Время! — скомандовал Абст. Он повернулся к Канарису: — Действие препарата началось. Сегодня все будет быстрее. Хочу еще раз напомнить: осторожность!
Женщина быстро распеленала Бретмюллера. Брезентовые ленты были сняты и вынесены в коридор.
Абст облачился в белый халат и шапочку.
Выражение глаз Бретмюллера постепенно менялось. Вот он повернул голову и оглядел комнату. Увидев Абста, сделал попытку подняться.
Служители помогли ему сесть, под спину подложили подушки. Затем они вышли.
Абст приблизился к больному, взял его руку.
— Сегодня вы выглядите молодцом, — сказал он. — Пульс почти в норме. Словом, наши дела продвигаются. Скоро вы будете на ногах.
— Но я совсем ослаб, — проговорил больной. — Кружится голова, все плывет перед глазами. Нет, нет, не уверяйте меня — я чувствую, мне хуже.
— Пустяки. — Абст ободряюще улыбнулся. — Заверяю, что самое трудное позади. Лечение идет успешно. И вот доказательство: я привез вам гостя.
— Я узнал господина адмирала Канариса, — безучастно сказал Бретмюллер. — Адмирал желает допросить меня? Я готов сказать все, что знаю.
— Отлично! Вы продолжите свой рассказ, вам зададут вопросы. Но сперва следует пообедать.
Бретмюллер покачал головой.
— Не могу, — прошептал он. — Меня мутит при одном виде пищи. Я не буду есть.
— Хорошо, подкрепитесь позже. Не желаете ли сигарету? Тоже нет? Очень жаль. Я принес вам египетские сигареты, самые лучшие. Курите, сегодня можно!
Бретмюллер вновь покачал головой. Абст выкатил столик с едой и вернулся.
— Приступаем, — сказал он. — Итак, вы всплыли в гроте. Что случилось в дальнейшем? Не торопитесь, подробнее опишите грот.
— Да, грот… — Бретмюллер поморщился, хотел было поднести руки к голове и обнаружил, что они забинтованы. — Что это? Что с моими руками.
— А вы ничего не помните? — небрежно спросил Абст.
На лице больного отразилось усилие мысли. Но вот Бретмюллер вздохнул, устало качнул головой.
— Не помню, — проговорил он. — Обрывки каких-то кошмаров. Будто бежал, бил обо что-то руками, рвался… Нет, ничего не могу связать. Что же со мной случилось? Неужели снова буйствовал?