Группенфюрер облегчённо вздохнул.
Вечером его ждал сюрприз.
Адъютант ввёл посетителя. Это был человек, на разведку которого теперь фактически работал Улиц.
— Вы? — только и смог выговорить группенфюрер.
— Как видите, я, — усмехнулся гость. — Полагаю, у вас можно раздеться?
Упиц, все ещё не оправившийся от удивления, кивнул. Посетитель небрежно бросил на спинку кресла пыльник, швырнул туда же шляпу, уселся и закурил.
— Ну, — сказал он, выпуская клуб дыма, — как идут наши дела, дорогой Упиц?
Время от времени из далёкого Остбурга пробивалась в Москву тоненькая прерывистая ниточка морзянки. Её всегда ждали, спешно расшифровывали. В предельно лаконичных сообщениях Аскер докладывал о ходе работы. Ему стремились помочь, ориентировали в обстановке, передавали специальную информацию.
Но последние недели связи не было. Напрасно лучшие радисты управления вызывали станцию Аскера. Она не отвечала. Генерал Лыков распорядился, чтобы эфир держали под наблюдением круглосуточно. И теперь операторы установок сменяли друг друга, не выключая аппаратуры. Однако все было тщетно. Керимов молчал.
Генерал понимал, сколь многочисленны причины, из-за которых возможно временное нарушение связи. Могло быть и так, что Керимов поставлен в положение, при котором не в состоянии выйти на связь в течение какого-то времени. Обстоятельства, словом, обычные для тех, кто работает во вражеском тылу. И все же Лыков нервничал, беспокоился, и это передалось другим работникам, связанным с операцией Керимова.
Лыков снял трубку и позвонил к радистам. Ответил Рыбин, который последние сутки почти не выходил из аппаратной, — если связь восстановится, он должен немедленно переговорить с разведчиком; для таких целей имелся специальный код.
— Молчит, — сказал Рыбин.
— Молчит. — Лыков помедлил. — Так вы в случае чего сразу же мне…
— Конечно, Сергей Сергеевич, — мягко сказал Рыбин, понимая состояние начальника.
Лыков положил трубку.
— Дела… — проговорил он.
Трудные выдались дни. Руководство уже дважды вызывало Лыкова: с операцией в Остбурге следовало торопиться, ибо советская разведка получала все новые данные, свидетельствовавшие о том, что фашистскими архивами интересуется не только она. Генерал понимал, что промедление может дорого обойтись. Но что он мог сделать сейчас? Только ждать. Ждать и надеяться на своего посланца.
Вновь прогудел телефон. На этот раз о Керимове справлялся полковник Чистов.
И опять потянулись часы ожидания. Шагая по кабинету, генерал раздумывал над тем, что могло произойти в Остбурге. Потом усилием воли заставил себя сесть за стол и заняться бумагами, которые уже давно принёс адъютант.