Мой дед скончался 14 июля 1971 года. Следовательно, час пробил. Я лично доставлю Вам блюдо. Не скрою: мне очень хочется увидеть в Вашем музее весь сервиз «Золотая братина», о котором я знаю достаточно много, но, к сожалению, никогда не видел. Есть у меня в России и другие дела.
Намереваюсь прибыть в Москву в последних числах июля. О дне вылета сообщу телеграммой. С искренним почтением,
граф Александр Петрович Оболин
Рим, 14.07.96.
А телеграмму принесли вчера, к концу рабочего дня:
ВЫЛЕТАЮ ИЗ РИМА РАНО УТРОМ 24 ИЮЛЯ. УСТРОИВШИСЬ ОТЕЛЕ «КОСМОС», НОМЕР ЗАКАЗАН, ПОЗВОНЮ.
ОБОЛИН
Наконец долгожданный звонок прозвучал.
– Доброе утро, Иван Кириллович! – раздался в телефонной трубке энергичный мужской голос. – Это граф Оболин.
– Доброе утро, Александр Петрович. Как вы устроились?
– Все отлично, благодарю. Правда, цены у вас за номер в «Космосе» совершенно дикие…
– Вы привезли?… – перебил Любин.
– Разумеется! Для этого я в Москве! И к вашим услугам. Когда мы встретимся?
– Вам, Александр Петрович, наверняка надо отдохнуть с дороги. – Директор музея сделал паузу. Гость из Рима молчал. – Словом, я предлагаю… Полседьмого вечера. В шесть мы закрываемся, пока разойдутся посетители, сменится охрана…
– Меня вполне устроит это время.
– Может быть, за вами прислать машину? Как-никак вы везете такую вещь… А у нас в Москве, увы, криминальная обстановка… Вы, надо полагать, в курсе.
– Разумеется! И с машиной не затрудняйтесь. Я приеду со своими телохранителями.
– Вот как! – воскликнул Любин. – Они прибыли с вами из Рима?
– Нет, Иван Кириллович, Бог с вами! Было бы слишком накладно. Я заключил договор с московской частной фирмой «Амулет».
– Ваша охрана и охрана блюда, пока вы доставите его в музей, скорее забота российской стороны.
– Полноте! Я выполняю волю своего деда. И кроме того, в России у меня есть еще одно дело… Одно коммерческое дело, связанное с риском. Так что, нанимая детективов, я думал и о нем. Да я, Иван Кириллович, месяца три назад писал вам об этом, помните?
– Простите… – Директор музея, испытав неловкость и смущение, стал судорожно вспоминать, о чем писал ему Александр Петрович. Вроде бы никакого письма от графа в последние месяцы не было… Или было? Музей ведет такую обширную переписку. – О чем речь? Напомните в двух словах.
– Ах, Иван Кириллович! Мне, право, неудобно! Я просил вас по вашим каналам поспособствовать мне в совершении сделки с администрацией города Ораниенбаум о приобретении ворот… – Возникла пауза. «Каких ворот?» – хотел спросить Любин, но промолчал. – Я вам подробно изложил. Там некто господин Родионов был категорически против.