Она поняла, что план его мести был более изобретательный и отвратительный, чем она подозревала, и от этой мысли ее пронзила острая боль. Одной из причин, почему он так упорно принуждал ее выйти за него замуж, было якобы явное и сильнее взаимное влечение - нежелаемое, но неудержимое с ее стороны.
Теперь она знала, что это просто ложь.
Усиленно пытаясь высушить волосы, она решила проанализировать неприятные для нее факты. Их сексуальное уравнение не составляется. Дважды уже он отталкивал ее в момент, когда она абсолютно теряла над собой контроль. Дважды.
Без сомнения, он достаточно опытен, чтобы понять: она находила его физически привлекательным, даже неотразимым, и это вытесняло ее недоверие и неприязнь к его личности. Он же к ней оставался холоден. Он мог продемонстрировать ей, как легко ему довести ее до состояния полной и добровольной капитуляции, а достигнув цели, тут же оттолкнуть ее. А менее часа назад он был даже не в состоянии скрыть своего презрения к ней.
Он все время притворялся, что испытывает физическое желание, вероятно, получая мстительное удовольствие от ее возбуждения и замышляя истинно садистскую месть.
Он был холоден, расчетлив и жесток. Но странно, признание этого неопровержимого факта вызвало у нее желание лишь заплакать. Объяснила она это тем, что окончательно потеряла то, что всегда очень ценила, а именно, самоуважение: она равнодушно бросила смятую банную простыню тут же на полу. Пусть он за ней убирает, если его это волнует. Она не просила, чтобы ее привозили сюда. Услышав, как он костяшками пальцев стучится в дверь ее спальни, она оцепенела и затаила дыхание.
Ведь он же не будет ждать вечно, говорил ей внутренний голос. Он ведь войдет, увидит ее обнаженной и решит, что она молит его о близости с ней. Теперь, уже в панике, она схватила махровый халат, висевший на двери, и быстро засунула руки в его рукава, которые были для нее слишком длинны. Запахивая полы, она так туго затянула пояс, что, казалось, чуть не разрезала себя пополам.
Она оказалась у двери в тот момент, когда начала поворачиваться фарфоровая ручка, открыла ее сама и сразу же отвернулась, поскольку не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы встретиться с ним взглядом, тем более, что ее еще мучило открывшееся ей коварство и жестокость его планов.
Так хочет она переспать с ним, язвительно спросила она себя? Но ее предательское тело уже ответило: да!
- Ужин готов. Надеюсь, ты любишь макароны; я, пожалуй, не сумею приготовить чего-либо другого.
Его хрипловатый и волнующий голос обволакивал, и Селина презирала себя за инстинктивные ответные импульсы: она не смогла заставить себя ненавидеть его!