, которые будут позволять ему приобретать и потреблять с убыстряющейся скоростью; в их количестве и в их эксклюзивной последовательности, поскольку их массовый сбыт и стандартизация автоматически стирают привлекательность редких и качественных вещей. Способность потреблять много и в быстром ритме, сменяя автомобили, марки алкоголя, дома, радио и девочек указывает теперь на ступень иерархической лестницы, уровень власти на который может претендовать каждый. От превосходства кровей к власти денег, от превосходства денег к власти приспособлений, христианская и социалистическая цивилизации вступают в свою последнюю стадию: цивилизацию прозаичности и вульгарных деталей. Хорошенькое гнездо для маленьких людей, о которых говорил Ницше.
Покупательная способность — это лицензия на приобретение власти. Старый пролетариат продавал свою рабочую силу, чтобы выжить; он проводил своё убогое время досуга, хорошо или плохо, в обсуждениях, ссорах, играх в бистро и в любви, бродяжничестве, празднествах и бунтах. Новый пролетариат продаёт свою рабочую силу, чтобы потреблять. Когда он не ищет в рабочей силе средства продвижения по иерархической лестнице, рабочему предлагают купить предметы (машину, галстук, культуру…), которые отличали бы его на социальной лестнице. Вот и идеология потребления становится потреблением идеологии. Чтобы человек не недооценивал обмена между Востоком—Западом! С одной стороны, hommo consomator покупает литр виски и получает в подарок ложь, сопровождающую его. С другой, коммунистический человек покупает идеологию и получает в подарок литр водки. Парадоксально, советские и капиталистические режимы выходят на общую тропу, сначала, благодаря своей производственной экономике, затем благодаря своей экономике потребления.
В СССР, прибавочный труд рабочих, собственно говоря, не обогащает напрямую товарища директора треста. Он просто передаёт ему власть организатора и бюрократа и усиливает её. Его прибавочная стоимость это прибавочная стоимость власти. (Но эта прибавочная стоимость нового типа не перестаёт подчиняться понижающейся тенденции ставки прибыли. Законы экономической жизни Маркса демонстрируют сегодня его правоту в экономике жизни). Он зарабатывает её, не на основе капитала—денег, но на примитивном накоплении капитала—доверия благодаря верному усвоению идеологической материи. Машина и дача прибавляются в качестве компенсации за излишек его услуг отечеству, пролетариату, производительности, Делу, предвосхищая форму общественной организации, в которой исчезнут деньги, уступая место отличиям по почестям, мандаринству бицепсов и специализированной мысли. (Чтобы люди мечтали о специальных правах, которыми наделялись ученики Стаханова, «герои космоса», мучители струн и холстов).