На вопрос Олафа ответил Эдуард:
- Ты, когда на нее смотришь, Олаф, видишь только внешность - маленькую, но симпатичную упаковку. Под этой милой внешностью скрывается человек, мыслящий как убийца, как коп и как монстр.
Я не знаю, кто еще так умел бы соединять эти три мира. Все эксперты по противоестественному, которых ты можешь найти, - специалисты: они ведьмы, ясновидцы или демонологи. - При этих словах он оглянулся на меня и снова обратился к Олафу. - У Аниты широкий кругозор. Она знает понемногу о каждом виде и может нам сказать, нужен ли нам специалист и если да, то какой.
- И какой же нам нужен специалист по магии?
В этот вопрос Олаф вложил тонну сарказма.
- Ведьма из тех, кто умеет работать с мертвыми. - Он помнил мою просьбу, высказанную там, на дороге. - Мы составляем список.
- И перепроверяем, - сказала я.
Эдуард только покачал головой.
- Это шутка? - повернулся ко мне Олаф.
- Очень безобидная.
- Так вот, ты бы постаралась не шутить.
Я пожала плечами.
Он снова повернулся к Эдуарду:
- Ты мне все это говорил еще до ее приезда. Ты распинался о ее способностях. Но мне приходилось работать с твоими специалистами по магии, и про них ты никогда так не говорил. Что же в ней такого, черт побери, настолько особенного?
Эдуард глянул на меня, снова на Олафа.
- Греки верили, что когда-то не было мужчин и женщин, и все души были едины. Потом души были разорваны пополам, и появились мужчины и женщины. Греки верили, что если найдешь вторую половину своей души, пару своей души, то вы станете идеальными любовниками. Но я думаю, что, если ее удается найти, слишком велико будет сходство для удачной любви. И все равно ваши души будут половинами одной пары.
Мне еле удалось скрыть, как я поражена этой речью. Надеюсь, мне все же это удалось.
- Ты это к чему? - спросил Олаф.
- Она вроде как часть моей души, Олаф.
- Ты спятил, - сказал Олаф. - С нарезки сорвался. Пара твоей души - ничего себе!
Я с этим его заявлением где-то готова была согласиться.
- А почему тогда одна из моих самых вожделенных фантазий - это дать ей пистолет, пока я буду на нее охотиться?
- Потому что ты псих.
"Слушайте, слушайте!"
Но этого я вслух не сказала.
- Ты знаешь, что это самая большая похвала, на которую я способен, - сказал Эдуард. - Если бы я хотел убить тебя, Олаф, то просто убил бы. То же самое относится к Бернардо, потому что я знаю, что превосхожу вас обоих. А насчет Аниты я ни за что не узнаю, если мы когда-нибудь не сойдемся в бою по-настоящему. Если я не узнаю, кто из нас был лучше, я до самой смерти буду об этом жалеть.