Собрав все свое мужество, Дэнна отвечает независимо:
—Я должен согревать тебе постель как оруженосец или как любовник?
Лэйтис расставляет пошире колени и устраивает ступни на его ягодицах. Это чертовски приятно, и если бы не вчерашний секс с Ньяррой и сегодняшний с ней…
—Ты должен согревать мне постель, как мой мальчик. Или ты что–то имеешь возразить?
Интересно, как можно возражать, когда она так делает?
—Ммм…
—Приму это, как твердое «да». И еще, Дэнна… Дэнна? Открой глаза. Так вот, еще мне не нравится, что ты путаешься с моим лейтенантом.
Дэнна вздыхает и бормочет:
—Ну, мы друзья… практически…
—Я сама Ньярру люблю, но…
—Ревнуешь?
—Есть такое понятие, как субординация. Ты не должен спать с моими подчиненными.
—Ага, ты, значит, спишь с кем хочешь, а я не могу?
—Я с подчиненными не сплю.
—А я?
Она морщится с легкой досадой. Крыть–то нечем, как она любит говорить.
В ее голосе слышатся почти жалобные нотки:
—Так не может продолжаться, мой сладкий. Нам с тобой нужно что–то решить. Я знаю, зачем тебе Ньярра. Не надо мне мстить, не люблю я этого.
Вздохнув, Дэнна прижимается к ее плечу, утыкается носом в шею. Она пахнет степным летом, душистым и знойным.
—А что тут можно сделать?
—Ну хочешь, я не буду с ним встречаться?
Дэнна мотает головой.
—Это еще хуже. Будешь думать о нем, когда ты со мной. Я же знаю.
И опять ей нечем крыть. И правда было такое, в начале лета, пока она слюной исходила по капитану Тинвейде.
—Или будешь к нему тайком бегать.
Теперь вздыхает она.
—Он мне никогда тебя не заменит, радость моя. Но мне с тобой тоже нелегко, пойми. Ты такой… беспомощный временами.
—Неудачник? — с горечью переспрашивает он.
—Н–нет… просто ты требуешь слишком много внимания, заботы… так хочешь на кого–то опереться. А мне тоже надо на кого–то опираться, хоть иногда.
—Вряд ли капитан Тинвейда представляет из себя такую уж хорошую опору, — говорит Дэнна не без сарказма.
Удар попадает в цель, и она замолкает.
—Извини.
—Да нет, ты прав. С ним у нас нет будущего, и я никогда жить с ним не стану. Мы даже друг в друга не влюблены. Я хочу, чтобы ты перестал на меня обижаться за то, что я иногда — ну, просто по–дружески — провожу с ним время.
—Можно подумать, у тебя других друзей нет.
—Не так их много, и почти со всеми я спала. Вот к кавалеру Ахайре ты же не ревнуешь?
—Он далеко. И ради него ты меня не бросаешь на всю ночь.
—Зайка моя, я правда не буду больше. Мне с тобой хорошо, и я не хочу тебя потерять. Но если ты не будешь играть по моим правилам, лучше расстаться.
—Буду, — шепчет он покорно. Прямо сейчас он готов согласиться на что угодно.