*******
Многие в Белой крепости, конечно, знали, что их командир, полковник Гинли Гаэрри в прошлом году закрутил роман с изящной чернокудрой аристократкой из столицы, когда проводил свой отпуск на побережье. С окончанием отпуска, вопреки обыкновению, роман не окончился, и многие опять же знали, к кому полковник ездит в столицу и посылает птиц–вестников, и видели пассию полковника, когда она гостила в Селхире. И не одному человеку приходило в голову, что вот наконец нашлась женщина, которая сможет внушить пятидесятилетнему полковнику мысли о семье и детях. Однако, когда это все–таки случилось, то для всех, за редким исключением, обернулось большой неожиданностью.
На исходе девятого месяца в крепость прикатила комиссия из столицы, и слухи о том, что полковник Гаэрри собирается покинуть гарнизон ради семейной жизни, подтвердились. Комиссия привезла королевский указ о назначении полковника Гаэрри в штаб командующего в Трианессе. Там и жалованья с почетом побольше, и до имения чернокудрой леди в окрестностях столицы совсем недалеко. Назначение вступало в силу с Нового года. За неделю предстояло провести экзамен на определение преемника кавалера Гаэрри, и еще три месяца нынешний командир должен был вводить в курс дел командира будущего.
Когда о назначении было заявлено официально, полковник вызвал к себе своих капитанов по одному и сказал им следующее:
—С тяжелым сердцем я покидаю Белую крепость на холме, ибо отдал ей тридцать лет своей жизни и обагрял степь на многие мили вокруг своей и чужой кровью. Двадцать лет я был ее командиром, ища славы не для себя, а для гарнизона Селхира и для криданской монархии, да стоит она тысячу тысяч лет. И гарнизон Селхира заменил мне семью. Однако не следует криданскому гражданину пренебрегать своим долгом по достойному воспитанию отпрысков в почтении к Единой вере и королевской власти. Пришла пора мне посвятить себя радостям семейной жизни. И теперь должно передать мой боевой пост достойному преемнику, каковым может стать кто–то из вас. Кто же это будет, пусть решит справедливый поединок мечей и умов.
По крайней мере, так записано в архиве Селхирского кавалерийского гарнизона.
Лэйтис Лизандер, скрестив руки и слегка приподняв подбородок, смотрит на Гинли Гаэрри, а полковник смотрит не на нее — на панораму крепости, открывающуюся за раскрытым окном главной башни.
—С тяжелым сердцем я покидаю Белую крепость на холме, леди–капитан. Потому, главным образом, что мне не на кого ее оставить. Иногда я чувствую себя солдатом, бросающим свой пост, чтобы сбежать к возлюбленной.