—Я так больше не могу, — говорит он в перерывах между жадными поцелуями. — Мы не должны встречаться, я люблю Лэйтис, — и честно пытается порвать с капитаном, но проходит неделя, и его тянет к нему, будто на аркане.
Тьерри не требует ничего, ни к чему не принуждает. Он готов принять любой выбор Дэнны. А Дэнна не готов сделать выбор. Да и зачем, такое положение дел может длиться годами. Ведь может?
Вернувшись от Тьерри, он застает дома Лэйтис. Она сидит в кресле, покачивая ногой, и пьет кофе с бренди. Выражение лица у нее преувеличенно спокойное, но покачивание ноги выдает напряженность. Он хорошо ее изучил, за все то время, что прожил с ней бок о бок.
—Хорошо поразвлекся? — спрашивает она притворно–равнодушным тоном, но кажется, будто слова ее сочатся ядом. Или это говорит нечистая совесть Дэнны?
Лучшая защита — нападение, так она всегда говорила. И Дэнна переходит в нападение.
—Ты меня или его ревнуешь?
Все ее напускное спокойствие слетает в один момент. Отшвырнув кресло, она вскакивает так стремительно, что Дэнна поневоле пятится назад, прижимаясь спиной к двери. Вот она уже перед ним, заносит руку, но Дэнна, ожидавший именно этого, перехватывает ее запястье.
—Я тебе не мальчик для битья, — говорит тихо, но твердо.
—Хватит делать из меня посмешище! Это гарнизон, а не дом свиданий, а ты ведешь себя, как продажная девка!
Сильнее она, пожалуй, оскорбить бы его не смогла. Дэнна бледнеет, глубоко вдыхает через расширившиеся ноздри, отталкивает ее руку.
—Я имею право спать, с кем хочу. В этом ты приказывать не смеешь!
—Лживая тварь, ты сам сказал, что не будешь с ним встречаться! — она срывается на крик, хватает его за отвороты куртки и встряхивает так, что он чуть не стукается головой о дверь.
«Она меня убьет», — молнией проносится у него в голове. Воротничок врезается в кожу.
Главное, не делать резких движений, не распалять ее еще больше. Она может избить его до полусмерти голыми руками, если захочет. Господи всеблагой и всемилостивый, когда он стал бояться Лэйтис? Что с ним такое случилось? Сердце глухо бухает в груди, и лицо горит от прилива крови. Это уже не страх, это гнев.
—Я не могу забыть человека только потому, что ты так сказала! — выкрикивает он ей в лицо. Она сжимает кулаки, но он не отводит взгляда, смотрит ей в глаза, не мигая, и словно устыдившись, она опускает руки.
—Ты идиот. Тинвейда просто пользуется тобой, — она отворачивается, подходит к окну и смотрит на плац. Ему виден только ее затылок.
—А мне плевать. Я им тоже пользуюсь, — говорит он упрямо.
—Я не хочу, чтобы ты с ним спал.