– Конечно. Я же говорю, что нам рассказала о нем сестра погибшего.
– Она не говорила, о чем они спорили?
– Какое это имеет значение? – удивился Мурашкин. – Обычные семейные неурядицы. Я все проверил. Профессор характеризуется с самой лучшей стороны. У него много учеников по всему бывшему Советскому Союзу. Его уважают за рубежом, он достаточно состоятельный человек. Он действительно получил инфаркт сразу после разговора с сыном и попал в больницу. – Мурашкин облизнул тонкие губы и, не удержавшись, добавил: – Я проверил, не мог ли старший Сургутский выйти из больницы, если вы имеете в виду это обстоятельство. В моей практике бывало, когда семейные споры заканчивались трагедией. Но он никак не мог приехать на дачу к сыну. У него абсолютное алиби. Жена и сестра погибшего тоже вне подозрений. Сейчас мы изучаем его связи…
– Подождите, подождите, – перебил его Дронго, – я не это имел в виду. Я встречался с профессором в больнице и могу подтвердить, что он не только не мог поехать на дачу, но и самостоятельно выйти из больницы. Я говорю не об этом. Дело в том, что сразу после разговора с сыном отец получает обширный инфаркт и попадает в больницу, а через два дня его сына находят убитым на даче. Вы не видите здесь связи?
– Не совсем, – пожал плечами Мурашкин. – Или вы думаете, что отец нанял киллера?
– Нет, – разочарованно отозвался Дронго. У этого следователя к тридцати годам уже было зашоренное сознание. Он слишком много работал с обычными преступниками, совершившими убийства на бытовой почве, из ревности, из корысти. На все остальные фантазии у него просто не было времени.
– Я расскажу вам, как все было, – сказал Дронго, – но в этом нет вашей вины. Вы просто не знаете обстоятельств, предшествующих этому убийству. Дело в том, что несколько месяцев назад Аркадий попросил отца найти в Новосибирске его бывшего ученика Роберта Адабашева и в свою очередь попросить того оказать услугу иностранным студентам, нуждающимся в помещении для проведения каких-то опытов. Отец выполнил просьбу сына, нашел своего бывшего ученика и попросил его об этой услуге.
Ни профессор Сургутский, ни его ученик не знали, какие именно опыты собираются делать эти «студенты» и для чего им понадобилась заброшенная лаборатория. Однако Адабашев заподозрил, что это не обычные «студенты», когда ему за два дня аренды заплатили целых двести долларов. Роберт Адабашев отправился в эту лабораторию и получил там сильную дозу радиационного облучения. Тогда он решил приехать в Москву, чтобы выяснить у своего учителя, откуда взялись эти «студенты» и чем они занимались в лаборатории.