— Там других нет? — прокричал Ахуни без всякой надежды. — Может быть, мы сможем сдвинуть камень?
— Больше никого, — ответил Хиллалум. — А с той стороны они могут отодвинуть?
— Они нас не слышат! Ахуни бил в гранит молотом, но за грохотом падающей воды его было не слышно. Хиллалум осмотрелся вокруг и только сейчас заметил египтянина, лежавшего в воде лицом вниз.
— Он упал с лестницы и убился, — проорал Дамкия.
— Что нам делать?
Ахуни воздел руки:
— О Яхве, помилуй нас!
Трое стояли и молились, вода поднималась, и Хиллалум знал, что их мольбы напрасны. Яхве не просил людей строить башню или пробивать свод небесный; люди сами додумались до этого, и теперь они погибнут здесь, точно так же, как гибнут и на земле, в трудах своих грешных. И вся их праведность не спасет от расплаты за свои деяния. Вода поднялась уже до груди.
— Давайте подниматься! — прокричал Хиллалум. Они стали карабкаться вверх, против течения, а за спиной вода все поднималась. Несколько факелов, освещавших туннель, погасли, поэтому они лезли в темноте, бормоча молитвы и не слыша слов. Деревянные ступени вверху смыло потоком и снесло вниз. Они добрались до гладкого каменного пола и здесь стали ждать, пока вода не поднимет их выше. Ждали молча, все молитвы были исчерпаны. Хиллалуму показалось, что он оказался в глотке у Яхве, а Всемогущий пьет из вод небесных и вот-вот поглотит грешников. Вода поднималась и поднимала их, пока Хиллалум не коснулся потолка вытянутой рукой. Прямо перед ним оказалась гигантская расщелина, через которую врывались воды небесные. Вокруг них остался совсем небольшой карман с воздухом. Хиллалум заорал:
— Когда коридор заполнится, поплывем вверх, к небесам! Он не знал, слышали ли его остальные. Вода коснулась потолка, он набрал полную грудь воздуха и протиснулся вверх, в расщелину. Он умрет ближе к небесам, чем кто-либо до него. Расщелина тянулась на много локтей. Как только Хиллалум проскользнул в отверстие, камень ускользнул из-под пальцев, он колотил руками и ногами впустую, не касаясь ничего. Сначала ему показалось, что его несет течением, потом он потерял и это. Теперь его окружала только тьма и он снова почувствовал то ужасное головокружение, которое ощутил, в первый раз приблизившись к своду небесному. Он не знал, где верх, где низ, он отчаянно барахтался в воде, но не знал, движется ли вообще. Хиллалум чувствовал себя совершенно беспомощным, его могло нести яростное течение, или он плыл в спокойной воде — он не знал. Единственное, что он ощущал это ужасный холод. Он не видел света. Будет ли конец этой воде, всплывет ли он на поверхность? Затем его снова ударило о камень. Руки нащупали трещину. Что же, он вернулся к той расщелине, откуда нырнул? Хиллалума затягивало внутрь, и уже не оставалось сил сопротивляться. Его втащило в туннель, ударило о стенки. Туннель был невероятно длинным, как ствол шахты, его легкие уже разрывались, а конца прохода все еще не было. Наконец он не выдержал и остатки воздуха вырвались из груди. Хиллалум захлебывался, окружавшая его тьма хлынула в легкие… И неожиданно стены расступились. Его несло бурным потоком, и он чувствовал воздух, воздух над водой! А потом он уже ничего не чувствовал…