— Там много берез и рядом виднеются вот такие же провода, — я показала на провода, тянущиеся вдоль железной дороги.
— Березы и железная дорога, — раздумывая вслух, проговорила мама, — Здесь это может быть в двух местах. Станция «Дачная» вблизи Апрелевки, или частный сектор по ту сторону железнодорожного полотна. Давайте начнем с частного сектора, пока еще можем находиться в близлежащем районе, не рискуя попасться на глаза милиции. Машина у нас приметная, ее можно будет спрятать на Майской улице. Если не изменяет память, там такие закоулки, черт ногу сломит.
— Аминь, — мрачно усмехнулась Дина.
— Вы поезжайте туда через переезд, — распорядилась мама, указав на поворот, который дорога делала за стоящими торцом домами, — А я заберу свою машину. Она в гараже за железной дорогой. Ее можно перейти прямо тут, поблизости.
Мама показала на видневшиеся по ту сторону железнодорожной линии ряды кирпичных гаражей с плоскими крышами.
— Нет, уж, — сказала Дина, — Мы будем стоять здесь, пока не увидим, как ты выехала на дорогу на той стороне. И как выедешь, позвони.
Мамин выезд из гаража на «джипе» прошел без приключений. Мы встретились у переезда по другую сторону железнодорожного полотна. Недалеко от переезда находилась станция «Апрелевка» с двумя платформами и железнодорожным мостом. От нижней ступеньки моста через дорогу убегала широкая асфальтированная улица с частными домами и красивым названием Березовая аллея, обсаженная высокими старыми березами, которые сразу показались мне знакомыми. Чуть не доезжая этой улицы, мамин «джип» и вслед за ним наша «Волга» свернули в тесные закоулки между плотно натыканными старыми домишками с маленькими клочками приусадебных участков. Этот лабиринт назывался 1-я и 2-я Майские улицы. Там, в глухом тупичке у какого-то сарая мы спрятали слишком заметную «Волгу» с оленем и пересели в «джип».
— Проедем вверх по Березовой аллее и по соседним улицам, прилегающим к железной дороге, — сказала мама, позволяя Дине сесть за руль, — Если Сима не увидит тут нужный дом, поедем обратно через переезд на Дачную.
— Думаю, нам туда не надо, — возразила я, глядя по сторонам на заборы и дома за ними, — Кажется, я узнаю улицу.
Нужный дом показался с левой стороны, когда мы проехали мимо трех расположенных в линию участков. Сквозь листву стоящих ровными рядами слив и высаженных вокруг дома берез виднелась красная крыша, крытая металлочерепицей, и окно мансарды под ней.
Я не успела поступить как в моем видении — войти в калитку и ступить на дорожку к дому. Стоило мне подойти к забору, калитка приоткрылась сама. В образовавшуюся щель на улицу выглянул мальчик, тот самый. Держась за край двери, он несколько секунд разглядывал улицу, деревья, дорогу и меня. Потом распахнул дверь и уверенно потопал мне навстречу. Споткнулся, конечно, но я успела его поймать. Мальчуган запрокинул голову кверху и посмотрел на меня. Он был даже не некрасивый, а просто страшненький. Махонькое личико без намека на милую детскую пухлость, непропорционально большой нос и острый подбородок. Из-под шапочки с помпоном выступали оттопыренные уши. Но глаза были замечательные. Большущие, бархатно блестящие, цвета спелых вишен. Они смотрели бесстрашно, с веселым дружелюбным любопытством. Я улыбнулась.